|
« Назад 22.07.2016 12:24 
Новый «Медный всадник» на новой сцене Мариинки Мариинский театр продолжает возвращать на свою сцену балеты, некогда любимые публикой, но потом надолго исчезнувшие из репертуара. Дошёл черёд и до «Медного всадника» на музыку Рейнгольда Глиэра по одноименной поэме Александра Пушкина, новая версия которого в редакции Юрия Смекалова, появившись на свет этой весной этого года, несколько раз прошла при аншлаге в рамках XXIV Международного музыкального фестиваля «Звёзды белых ночей». Исторический «Медный всадник» был создан в Ленинградском академическом театре оперы и балета имени С.М. Кирова (прежнее название Мариинского театра) в 1949 году к 150-летию со дня рождения Пушкина. Хореографом выступил Ростислав Захаров, один из идеологов популярного в 1930-е-1950-е годы в Советском Союзе драмбалета (драматический балет или хореодрама) - жанра балетного спектакля, в котором элементы драматической игры превалируют над хореографическими средствами выразительности, а танец используется не столько для демонстрации техники и физических возможностей исполнителей, сколько для показа развития событий и отношений между действующими лицами при помощи пантомимы - мимики и жестов. Но драмбалет - не советское изобретение, как многие думают. В конце XVIII – начале XIX веков жанр хореодрамы ярко проявился в творчестве уроженцев Неаполя Гаэтано Джойи и Сальваторе Вигано, которые воплощали на сцене все сильные человеческие страсти, пользуясь отчётливым жестом и выразительной мимикой. Как точно сформулировала суть хореодрамы известный исследователь балета Вера Красовская, «движение там рождалось из выразительной позы и умирало в ней». В Советском Союзе первым спектаклем этого рода стал балет Ростислава Захарова на музыку Бориса Асафьева «Бахчисарайский фонтан» (либретто Николая Волкова по одноимённой поэме Александра Пушкина), премьера которого состоялась 28 сентября 1934 года в Ленинградском академическом театре оперы и балета. Этот балет, кстати, и поныне идёт в Мариинском театре и пользуется популярностью у зрителей в немалой степени за счёт масштабности постановки и изумительных декораций и костюмов Валентины Ходасевич. На Западе жанр драматического балета использовали в своём творчетве такие известные хореографы, как Кеннет МакМиллан, Джон Ноймайер и Джон Кранко. Возвращаясь к «Медному всаднику» версии 1949 года, необходимо отметить, что он был любим ленинградцами, которых привлекала красивая, мелодичная музыка, хорошо знакомый сюжет пушкинской поэмы, мастерство исполнителей. В рождении Петербурга ленинградцы, пережившие Великую Отечественную войну и блокаду города, видели поднимающийся из руин Ленинград. Вскоре после ленинградской премьеры «Медный всадник» перенесли на сцену Большого театра, где в партии Параши выступила Галина Уланова. «Медный всадник» стал художественным символом Ленинграда того времени, а фрагмент его партитуры – «Гимн великому городу» и поныне часто звучит на торжественных мероприятиях Петербурга и – несколько раз в день – на перроне Московского вокзала, встречая приезжающих в Петербург гостей. В новом спектакле теперь имеется увертюра. Она была написана Глиэром в 1953 году для постановки «Медного всадника» в Бухаресте и в России прозвучала впервые. Странно, что создатели новой версии спектакля не изменили имя главной героини, поскольку Параша у человека нашего времени вызывает неэстетичные ассоциации, далёкие от балета. Если раньше старые балеты восстанавливали, скрупулёзно реконструируя хореографию по архивным материалам и воспоминаниям танцевавших эти спектакли артистов, то на этот раз постановку решили несколько адаптировать к современности – ускорить темпы, наполнить балет бОльшим количеством темпераментных танцев, прыжков, сложных пируэтов, поддержек, дуэтов и вариаций. Хореографу-постановщику Юрию Смекалову нельзя отказать в размахе фантазии, многие созданные им хореографические картины великолепны, но иногда ему изменяет вкус и чувство меры. Например, зрителям кажется, что народные танцы на Сенатской площади никогда не кончатся. А, кроме того, своей избыточной массовостью (видимо, это сделано с целью заполнить огромную сцену Нового здания Мариинки), бьющей в глаза яркостью костюмов (художник по костюмам – Татьяна Ногинова) и зашкаливающим темпераментом они очень напоминают Ансамбль Игоря Моисеева, вот там они были бы как нельзя более кстати. Нескончаемый однообразный хоровод девушек-подружек Параши тоже наводит скуку. Этому способствует и неудачная сценография данной картины: ветви гигантской плакучей ивы состоят из растрёпанных, полупрозрачных зеленоватых синтетических верёвок (художник-постановщик Андрей Севбо), словно полинявшая борода гигантской пародии на Деда Мороза, что просто позорно для Мариинского театра. Петербургская Гавань оказалась соседкой карельского острова Кижи - он со своими деревянными церквями (в спектакле, правда, всего одна церквушка) по воле художника-постановщика расположился в хорошей видимости от калитки домика Параши. А домика-то самого и нет: калитка ведёт в никуда, но символику этого мне разгадать не дано. Удивительно, что при наводнении, случившемся в Петербурге, сносит с лица Земли и остров Кижи, хотя он, к счастью, стоит себе и стоит в Онежском озере (господин Севбо, не путать с Ладожским!). Та роскошная (только применительно к театру, разумеется) сцена наводнения, о которой до сих пор с восторгом рассказывают зрители, видевшие постановку 1949 года, когда по разбушевавшимся невским волнам плыли и тонули в них фрагменты деревянных домов, оград, телег, выкорчеванных штормом деревьев, люди, лошади и даже корзинка, в новой версии балета заменена танцем, где балерины, держа в руках края тканевых волн, поддуваемых снизу для создания эффекта грозной стихии, изображают наводнение. Но для поколений, знающих «историческое» наводнение в спектакле Захарова только понаслышке, и новое вполне себе впечатляющее. К тому же, оно щедро «приправлено» удачным видеорядом (художник-видеографик – Александр Логвинов), и вызывает ощущение бедствия, которое, тем не менее, до степени ужаса не доходит. А должно бы доходить! Прекрасна и уместно использована в постановке имитация знаменитых мраморных львов у здания Адмиралтейства, грандиозен роскошный деревянный корабль в первом акте, вызывают в памяти живописные полотна старых мастеров суда, плывущие по Неве на заднике сцены. А вот комната Евгения почему-то представляет собой грубо сколоченный сарай (?!), через широченные щели которого и без природного бедствия неслабо задувает ветер. На необработанных досках висит икона… Неуважительно как-то. А вы, господи Севбо, могли бы жить в сарае со щелями шириной в ладонь? Да ещё в петербургском климате? Медный всадник – гордость и один из символов Петербурга, а в спектакле – его символический герой, почему-то повёрнут задом к публике, которая, соответственно, весь спектакль лицезреет только круп коня и его копыта. Лишь в конце Всадник поворачивает к зрителям свой императорский лик. В целом, постановка получилась масштабной, а заполнить Новую сцену балетом – дело непростое, и зрелищной. В ней явственно присутствует Петербург во всей своей разноликости (спасибо постановщикам, что сохранили это). Спектакль - многонаселённый, действующих лиц в нём немало и большое количество разнообразных и интересных массовых сцен. Особенно приятно смотрится в финале сценическая публика, гуляющая по оживающему после стихии Петербургу. Однако постановке не хватает петербургской изящности и утончённости, но этого туристская аудитория, которая превалировала среди зрителей на летних фестивальных показах, по-моему, не замечала. Фото Валентина Барановского предоставлено Пресс-службой Мариинского театра Людмила Лаврова. Литературная газета КомментарииКомментариев пока нет
|
Новый «Медный всадник» на новой сцене Мариинки
Гений Ленина, его имя и личность навечно вписаны не только в российскую, но и в мировую историю и важно, что мы начинаем это осознавать не только на общественном, но и на государственном уровне. Государственными гимнами России и Белоруссии являются советские прототипы, в Республике Беларусь 7 ноября остаётся выходным праздничным днём, а в России происходит переосмысление антисоветских 90-х. Самим своим существованием Республика Беларусь во много обязана именно Ленину, а не калиновским и богушевичам. Ленин и советский период – органичная часть нашей истории, важная часть общественного и национального самосознания России и Белоруссии, то, что продолжает влиять на умы и сердца и то, что нельзя «вынести и похоронить». Да и не нужно этого делать. Ленин – уже история, но уж чего точно не нужно делать, так это плевать в него и в советский период. Это то же самое, что плевать в самих себя.
В истории идеологической борьбы между капитализмом и социализмом можно выделить такую характерную черту. При всем, казалось бы, массовом производстве буржуазной литературы, тем не менее она в сознании человечества занимает незначительное место. Более того, есть все основания утверждать, что и в плане обоснования и пропаганды собственно буржуазных ценностей такой литературы почти не существует. То, что называется буржуазной теоретической и публицистической литературой, на самом деле является эвфемическим изложением социалистических идеалов под видом идеалов демократических.
Решение вопросов присоединения к США Канады и Гренландии, а также судьбы Шпицбергена превратят арктический вопрос в зону сугубо двусторонних американо-российских интересов. Узость Берингова пролива между Россией и Америкой позволяет обеим странам легко его контролировать, а владение всеми арктическими берегами и территориями – как материковыми, так и островными, позволяет США и России разделить Арктику, превратив её в сугубо территориальные воды и зону монопольных прав двух государств – каждого в своём секторе.
Президент России Владимир Путин в своем выступлении на форуме «Сильные идеи для нового времени» 20 июля 2022 года констатировал: «Модель тотального доминирования так называемого золотого миллиарда несправедлива. Она делит народы на первый и второй сорт, а поэтому является расистской и неоколониальной по своей сути, а лежащая в ее основе глобалистская, якобы либеральная идеология все больше приобретает черты тоталитаризма, сдерживая творческий поиск, свободное историческое созидание. Но как бы западные и наднациональные элиты ни стремились сохранить существующий порядок вещей, наступает все-таки новая эпоха, новый этап в мировой истории».
В настоящее время в Республике Беларусь фактически существует два историко-идеологических направления. Одно из них непосредственно вытекает из «польщизны» (оценка прошлого и настоящего через призму польско-шляхетских интересов), которая доминировала в белорусской историографии до событий 2020 года. Но после того, как Александр Лукашенко определил период Речи Посполитой как время польской оккупации белорусских земель, то приверженцы польщизны в среде белорусских гуманитариев сменили акценты. После упомянутого «Совещания по вопросам реализации исторической политики» эти круги начали продвигать ходульную идейку «литвинизма», которая преследует фальшивые цели.