Нобелевская премия по литературе расколола писателей России и Белоруссии Культура

« Назад

10.10.2015 18:50

В 2015 году литературная премия имени изобретателя динамита взорвала литературное сообщество, поставив под вопрос репутацию Нобелевского комитета

В 2015 году впервые постоянным секретарём Шведской академии стала женщина, и Нобелевская премия впервые была присуждена гражданке Белоруссии. Со времён холодной войны Нобелевская премия по литературе не становилась причиной таких жарких баталий, как в нынешнем году, когда лучшим литератором мира, по версии королевских экспертов, стала Светлана Алексиевич.

Через считаные минуты после того, как постоянный секретарь Шведской академии Сара Даниус объявила о присуждении премии Светлане Алексиевич, об этом проинформировала западная пресса. Затем новость дошла до России и Белоруссии, сразу же вызвав лавину полярных комментариев.
Трудно сказать, что Алексиевич была столь известна в Союзном государстве и особенно любима читателем. О ней помнили в Белоруссии — её имя мелькало в оппозиционной прессе как пример альтернативы «официальным писателям». В России Алексиевич не уделяли столько внимания, её политически ангажированное имя пребывало в тени более востребованных авторов.

Белорусские издатели Алексиевич не жаловали, а в России её книги издавали большими тиражами, несмотря на эмоциональную и зачастую не лучшим образом обоснованную критику руководства России и Белоруссии, русских и советских людей. Нобелевская премия уже стала поводом для заявлений о переиздании трудов белорусской писательницы.

Известность к Алексиевич пришла в «лихие девяностые», когда в СМИ активно обсуждалась резко негативная реакция «афганцев» на книгу Алексиевич «Цинковые мальчики» (1989). Писательницу обвиняли во лжи, кощунстве и едва ли не в гробокопательстве. Недоброжелатели указывали на «конъюнктурщину» её творчества и режущую глаз «перестроечную чернуху», поклонники — на «актуальность» и «мейнстрим».
Пишущая на русском языке, в Белоруссии Алексиевич считалась своей в среде русофобов, представительницей не только партий, но и многочисленных политизированных групп прозападной оппозиции, ратующей за насильственную «белорусизацию» и дискриминацию русскоязычных. Чтобы представить, о какой части населения постсоветской республики идёт речь, следует обратиться к данным прошлогоднего соцопроса: как выяснили социологи из Лаборатории «Новак», 99,4% белорусов читают художественную литературу на русском языке, предпочитают литературу на русском языке 93,7% опрошенных и лишь 5% предпочитают читать на «беларускай мове».

Нобелевская премия по литературе 2015 года прошлась ледоколом по писательской среде — и России, и Белоруссии. Слова Даниус о том, за что присуждена премия Алексиевич («за её полифонические сочинения — монумент страданий и мужества в наше время»), оказались мало кому интересны — новость сразу же приобрела политическое содержание, и решение Шведской академии большинством комментаторов было воспринято именно как политический акт.

Среди высказавшихся 8 октября были и те, кто знаком с прозой белорусской писательницы, недавно вернувшейся в Минск после нескольких лет проживания в Западной Европе, и те, кто отчеканил филиппики в стиле «не читал, но осуждаю». Читающих оказалось больше, причём давно — ещё в 2013 году Татьяна Шабаева опубликовала в «Литературной газете» статью «Писать расчётливо навзрыд» с подробным разбором творчества Алексиевич, уже номинировавшейся в том году на Нобелевскую премию.

В 2013 году Алексиевич премию не получила, что никого не удивило и даже порадовало — престижная награда досталась канадке Элис Монро. Присуждение Нобелевской премии по литературе в 2015 году стало скандалом.

Эдуард Лимонов был лаконичен: «Нобелевский комитет подтвердил свою увядающую стремительно репутацию. Выбрали ещё одну очередную писательницу для домохозяек, Светлану Алексиевич. Вот и на Батькиной улице праздник…»

Колумнист сетевого издания «Взгляд.ру» Михаил Бударагин присоединился к числу тех, кто негативно воспринял известие о присуждении Алексиевич престижной премии. «Если художественная литература — это любой текст, написанный по-русски, то «У войны не женское лицо» — безусловно, литература. Если же мы полагаем литературой метод создания убедительного художественного мира посредством обращения к языку, то любой текст Алексиевич — не более литература, чем инструкция к микроволновой печи или утюгу», — отметил он.

«Нобелевскую премию по литературе могли бы отдать японцу Харуки Мураками, большому мастеру художественной прозы «нулевого градуса письма», великому американцу Нилу Гейману, ткущему новые миры буквально из пустоты, не нуждающемуся в представлении Стивену Кингу, который умеет пугать так, что становится действительно страшно, виртуозному, умному и точному Ю Несбё, — считает Бударагин. — Но накануне выборов в Белоруссии, во время известного политического охлаждения между Россией и ЕС, премию вручают белорусской писательнице родом с Западной Украины. Которая не имеет собственно к литературе никакого отношения, но зато отлично понимает, что такое мейнстрим, какие взгляды отлично продаются и что именно нужно говорить в интервью».

Более обстоятельно прошелся по решению шведских литературоведов Егор Холмогоров. Его статья «Вручена Нобелевская премия по нелитературе» сосредоточена на критике именно Нобелевского комитета, а не Алексиевич. «По отношению к русской литературе творчество Алексиевич — явление глубоко периферийное. В России есть примерно сотня писателей, превосходящих её по литературному мастерству, независимо от того, читать их в оригинале или переводе», — считает Холмогоров.

«Если считать, что Алексиевич наградили как белорусскую писательницу — ситуация меняется. Несмотря на вроде бы союз, белорусская литература, оторванная от русской, оказалась в каком-то гетто. Василь Быков и Алесь Адамович, производным явлением от которых является Алексиевич, уже умерли. На том холодном небосклоне новая нобелевская лауреатка, конечно, звезда, даже если и карликовая, — констатировал он. — Поэтому понятно, что, как это в последние годы для Нобелевского комитета и обычно, премия Светлане Алексиевич — явление политическое. Формируется некий морально-гуманитарный авторитет «европейского образца», который должен оказывать давление на Лукашенко».

Холмогоров обратил внимание на политический контекст: «Идеологическая эволюция белорусского режима в сторону русофобии и то, что Москва опять проворонила этот процесс, понадеявшись на то, что «всё схвачено», и вообще не ведя пророссийскую работу, — это вообще отдельная грустная тема. Но, может быть, хотя бы история с нобелевкой Алексиевич (западной украинкой по происхождению и определённой еврорусофобкой) заставит наши идеологические департаменты зашевелиться».

По мнению Холмогорова, Нобелевский комитет давно превратился «в номенклатурное учреждение, далёкое от живого слова отдельных наций», прежде всего — русской. «Все случаи литературных нобелевок русским писателям имели отчётливый политический контекст. Премии Бунину, Пастернаку, Солженицыну были антисоветской пропагандой, премия Шолохову — умиротворением просоветских левых в Европе, премия Бродскому — своеобразной зарисовкой в «цивилизованный мир» эпохи перестройки», — отметил он.

Холмогоров уверен, что Алексиевич «не русский писатель, не имеет особого отношения к русской литературе», и считает, что вскоре писательницу можно будет увидеть в политическом амплуа, как её наставников: «Достаточно вспомнить, как наставники Алексиевич — Адамович и Быков — в октябре 1993-го подписали «Письмо 42» с требованием стрелять и вешать всех, кто не согласен был с либеральным госпереворотом в Москве. И это при том, что уже два года были иностранцами. Так что, если вы обнаружите подпись Алексиевич под призывом убивать «ватников и колорадов», проштампованную «лауреат Нобелевской премии по литературе», тоже не особо удивляйтесь. Это не наша Нобелевская премия».

Холмогоров в своей статье выразил уверенность, что «нельзя до бесконечности давать премии политкорректным третьеразрядностям, в то время как рядом с ними в списке, к примеру, Том Стоппард, абсолют ныне существующей элитарной литературы, или Джордж Мартин, абсолют литературы массовой».

Главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков в комментарии metronews.ru сказал: «Лично я считаю, что творчество Алексиевич — это средний уровень советской публицистики. Каких-то литературных достоинств её произведения не содержат».

Белорусский писатель Андрей Геращенко также был категоричен: «Присуждение Нобелевской премии в области литературы Светлане Алексиевич — полная дискредитация и самой Нобелевской премии, и её оргкомитета».

«Я давно полагал, что Нобелевская премия является механизмом принятия тех или иных политических решений», — отметил Геращенко. По его мнению, «Нобелевская премия для Алексиевич выглядит полной несуразицей», так как уровень награждённой невысок даже относительно белорусских писателей, не говоря уж о Мураками.

«Светлана Алексиевич, в общем-то, вполне профессиональный, но достаточно посредственный публицист», — отметил он. Критикуя узкую специализацию коллеги на модной «чернухе», Геращенко констатировал деградацию Нобелевской премии и предложил учредить русскую премию — Ломоносовскую.

Председатель Белорусского ПЕН-центра Андрей Ходанович в интервью «Радио «Свобода» заявил: «Я как гражданин Белоруссии этому радуюсь, как читатель этому радуюсь, как знакомый Светланы этому радуюсь». Однако и он отметил политический аспект события — «сейчас власть стоит перед необходимостью флиртовать с ней, приручать её, делать реверансы, комплименты, вытягивать к сотрудничеству».

Литератор и оппозиционный активист Владимир Некляев, комментируя новость о присуждении Алексиевич премии, сделал акцент на политической составляющей события. Политическая коннотация присутствовала почти у всех, кто позитивно или негативно воспринял решение Шведской академии, — и в России, и в Белоруссии.

Даже пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, который накануне затруднился прокомментировать заявления Лукашенко о российской авиабазе, нашёл что ответить на заявления Алексиевич о российском «вторжении» на Украину, «оккупации» Крыма и т.д. Песков заявил, что «Светлана просто не располагает всей информацией для того, чтобы дать позитивную оценку того, что происходит на Украине».

Любопытно, что первые официальные поздравления Алексиевич получила не от белорусских, а от российских чиновников. При этом первое поздравление из Минска пришло от министерства иностранных дел Белоруссии, а не министерства культуры (до сих пор хранящего странное молчание).

Ближе к ночи 8 октября счёл возможным отреагировать на новость Александр Лукашенко, отметивший в своём поздравлении: «Ваше творчество не оставило равнодушными не только белорусов, но и читателей во многих странах мира».

Сама же Алексиевич в ходе пресс-конференции 8 октября пожаловалась журналистам именно на равнодушие со стороны Лукашенко и работников госагитпропа, отметив, что не решила ещё, примет ли высшую награду постсоветской республики. Данные обстоятельства, а также особенный интерес к персоне Алексиевич обслуживающих прозападную оппозицию СМИ, позволяет говорить о том, что Нобелевская премия по литературе 2015 года воспринимается в Белоруссии как премия политическая.

Источник

Известный американский социолог и публицист Ричард Хьюберт Бартон на основе глубокого анализа политико-экономической системы США и американской политологической литературы написал статью «Почему США – не демократия. И почему их нельзя реформировать», где показал, что США это не демократическая, а олигархическая страна.

19.11.24

Андрей Геращенко. Белорусские «Дожинки» и меч Всеслава Чародея

Славяне, а в особенности восточные, имеют давние земледельческие традиции. Возделываемые поля, колосящиеся хлебные нивы хорошо известны нам еще со времён древнерусских были про богатырей, многочисленных сказок. В этом отношении белорусы сохранили в своём жизненном укладе многое из давних времён, имеющее отношение к земледелию, культу осеннего сбора урожая, уважению к простому труду на полях. Даже нынешний герб Республики Беларусь, являясь продолжением герба Белорусской ССР, содержит хлебные колосья и васильки – неизбежные спутники пшеничных, ржаных и ячменных посевов.

18.11.24

Николай Сергеев. Грядёт ли новая Ливонская война? Часть 2

Сейчас США оценивают, насколько реальна возможность организовать прибалтийскую провокацию и при этом избежать ядерной войны. Если в Вашингтоне посчитают, что такая возможность реальна, то можно не сомневаться, Прибалтика незамедлительно взорвётся Второй Ливонской войной. Только Вашингтону и Лондону невдомёк, что это будет не Вторая Ливонская, а Вторая Северная война. В конце концов Эстляндия (ныне север Эстонии), Лифляндия (историческая область на территории современных Латвии и Эстонии) и Курляндия (запад современной Латвии) являются наследием Петра I Великого и, видимо, подходит время для их возврата в родную гавань.

11.11.24

Лев Криштапович, доктор философских наук. Убивать русских – такова сущность западной буржуазной политики

Основная ошибка при анализе политической ситуации на Украине состоит в том, что к ней подходят с точки зрения обыденного сознания, то есть с точки зрения обывателя. Как подчеркивал Чехов, все обыватели мыслят поверхностно и по первому впечатлению. Поверхностная логика мышления в отношении современной Украины такова: раз есть президент, правительство – значит есть самостоятельное украинское государство.

10.11.24

Николай Сергеев. Грядёт ли новая Ливонская война? Часть 1

Год назад, 14 ноября 2023 года, в Минске был открыт величественный памятник Святому Благоверному князю Александру Невскому непобедимому полководцу и мудрому дипломату, символу борьбы за Русь на Балтике. Балтийское море имеет исключительную значимость для цивилизации Русского мира.

Нобелевская премия по литературе расколола писателей России и Белоруссии

Комментарии