Струкова Марина: Современные образы русской литературы Культура

« Назад

22.01.2016 19:29

Струкова Марина: Современные образы русской литературы

В мировой литературе есть традиционный набор персонажей, вокруг которых закручивается интрига сюжета: воин - герой или просто солдат, тянущий лямку войны; женщина – мать, возлюбленная; мудрец – воплощение традиционных воззрений и народного опыта; эмигрант – ранее, странник или изгнанник; провинциал – житель глухомани, края света, которым в одних странах считается заброшенный остров, у иных - аул или село; изгой – правдоискатель или преступник; подвижник – монах, священник, этот образ порой тождественен образу мудреца и сам писатель.

Каждая нация рисует эти литературные образы в своём стиле, делая акцент на тех или иных чертах – как отличались бы портреты одного и того же человека, созданные японцем, голландцем, русским или арабом. Фон эпохи и светотень исторических обстоятельств довершают композицию.

В России образу воина писатели традиционно придают героические черты. С одной стороны, это потребность народа в подтверждении, что ратный труд вершился не зря, с другой – негласный заказ государства.

Постперестроечные художественные тексты богаты персонажами, прошедшими Афган, Чечню, теперь добавится и Донбасс. От одним махом семерых побивахом богатырей до поющих в электричке инвалидов, забытых властью. Пока что сайт «Окопка» пополняется рассказами, среди которых есть как качественные, так и одиозные произведения.

На тему межнациональных противостояний и войны отмечу два новых талантливых текста. Повесть «Чеканщик» («Новый мир» №12 2014): советский солдат, перешедший на сторону душманов, возвращается в Россию, но не находит там ни близких, ни приюта.

И о событиях двадцатилетней давности в Таджикистане — роман Владимира Медведева "Заххок": во время гражданской войны убивают врача, и его семью – русскую жену и детей, увозят в глухое среднеазиатское село, где им приходится уживаться с чужими традициями, а к дочке сватается полевой командир. Причём русская жена сталкивается с первой женой врача - таджичкой. («Дружба Народов»: № 3, 2015).

Исторические обстоятельства ставят перед женскими персонажами новые проблемы.

Например, героиня становится жертвой исламской культуры в её радикальном толковании. Как в книге «Проданная в рабство» Амани Уисааль - о русской девочке из неблагополучной семьи, которую собственные родители сбывают торговцу живым товаром. Автором повествования якобы она и является, только выступает под новым, арабским именем.

Образ эмигранта - без него немыслима литература тех, кто был вынужден покинуть родину. Раздвоенность его сознания, ностальгия, но и постепенное врастание в чужую культуру и быт. Как в книгах русскоязычных израильтян - Дины Рубиной и менее известного, но интересного мне Эли Люксембурга. В прозе замелькал и образ мигранта-кавказца, приехавшего в Москву, например, у Эдуарда Багирова. А в рассказе Вячеслава Пьецуха «Французский овраг» иностранец пытается наладить бизнес в России, но, увы, его разоряют партнёры и жена («Октябрь» №7 2015).

Лучшими молодыми представителями отечественной прозы я считаю Ирину Мамаеву и Алису Ганиеву. Первая достоверно рисует русскую провинцию века двадцать первого, вторая - колоритный мир современного Кавказа. У Алисы Ганиевой вышла новая повесть «Жених и невеста» («Октябрь» №4 2015) о дагестанской молодёжи, новых веяниях, актуальных проблемах и древних устоях патриархального общества.

Духовное лицо как персонаж наиболее ярко представлено в книге «Несвятые святые» отца Тихона Шевкунова, в периодически публикуемых «Нашим современником» рассказах отца Ярослава Шипова, в повести Александра Сегеня «Поп», по которой поставлен хороший одноимённый фильм. И мне нравятся эти произведения. Но знаете, о ком ещё долго не напишут? О современном священнике оппозиционных взглядов, новом Аввакуме, обличающем пороки общества и государства, хотя в жизни такие изредка встречаются, но их, как древле, ссылают в глухомань, а то и убирают.

Отмечу, что в российской литературе не стало бунтарей и ниспровергателей ни со знаком плюс, ни со знаком минус. Писатели не создают образы защитников народа от произвола мафии или чиновников. Правда, такие герои встречаются в детективах, но эти томики-однодневки для чтения в метро никогда не войдут в историю из-за низкого художественного уровня. В мире серьёзной литературы стало не принято говорить о коррупции, о этнической преступности, не модно - о настоящей любви, её подменяют перверсиями. Для традиционных ценностей остался заповедник «деревенской прозы», которую хранит ряд консервативных журналов, но не каждому она интересна…

Богатые событиями и переменами последние годы, именно 2014-й, 2015-й, предоставляют много исходного материала писателям. Это вызов времени русской литературе – сможет ли отразить его достаточно талантливо и честно?

Источник

На рубеже 20-30-х годов XX века в СССР наступило, по словам И.В. Сталина, время «великого перелома», которое предполагало ускоренное решение двух стратегических задач: создание в СССР современной промышленности (индустриализация), способной обеспечить победу в предстоящей мировой войне и крупного товарного сельского хозяйства (сплошная коллективизация).

24.06.25

Андрей Геращенко Директива №12 – важный шаг в развитии идеологии белорусского государства. Часть 2

В год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне важно было закрепить значение подвига белорусского народа, напомнить о его страшных жертвах и героизме. В Директиве №12 по этому поводу сказано: «Цементирующей же основой современного белорусского общества выступает память о всенародном сопротивлении нацизму и героическом подвиге белорусского народа в годы Великой Отечественной войны».

24.06.25

Лев Криштапович, доктор философских наук. Израиль как фактотум США

«Сделать Америку снова великой» - таково политическое кредо Трампа. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Грустно то, что подобная, явная, очевидная, вопиющая нелепость, насмешка над фактами, над всей историей американской политики может вообще находить слушателей в современном мире. Это доказывает все еще громаднейшую распространенность лицемерия и лжи трампизма, который пытается предстать в образе международного миротворца.

24.06.25

Николай Сергеев. Белоруссия в преддверии Великой Отечественной. Два пути советской государственности. Часть 5

В перестроечное и постсоветское время принято было утверждать, что дело «Саюза вызвалення Беларусi» было сфабриковано органами ОГПУ БССР против «национально-демократической интеллигенции». Однако подобные утверждения довольно далеки от реального положения дел и не способствуют объективной оценке обстановки, т.к. фигуранты «дела СВБ» не были ни национальными, ни демократическими. Большинство из них были выходцами из польско-шляхетской среды или находились под её влиянием, видели своей целью дерусификацию белорусов и с воодушевлением под руководством ЦК КП(б)Б занимались в 1920-е годы принудительной белорусизацией/дерусификацией, намереваясь вынудить белорусов отказаться от своего русского начала.

Струкова Марина: Современные образы русской литературы

Комментарии