Спаситель Отечества

Спаситель Отечества 06.11.2018 10:08

Исполнилось 440 лет со дня рождения князя Дмитрия Пожарского. Они повсюду рядом – на монументах, картинах, в стихах, прозе. Из тьмы веков глядят на нас благородные лики Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Они – символы патриотизма, люди, вставшие во главе народного ополчения, изгнавшего польско-литовских захватчиков из Москвы, и спасшие свое Отечество.

В январе 1809-го началась всенародная подписка на памятник героям, и через два года было собрано достаточно средств для начала работ. Монумент решили установить в Москве на Красной площади, а в Нижнем Новгороде открыть обелиск. Но возведению памятника помешало вторжение Наполеона. После бегства французов строительство возобновилось.

200 лет назад, 4 марта (по новому стилю) 1818 года на Красной площади при большом стечении народа был торжественно открыт памятник Минину и Пожарскому работы скульптора Ивана Мартоса. В церемонии участвовали четыре сводных гвардейских полка, прибывшие из Санкт-Петербурга. В Москву приехали члены императорской семьи во главе с императором Александром I. Теперь на монумент смотрели не только как на символ победы 1612 года, но и как на триумф в Отечественной войне 1812 года.

Вернемся еще на двести с лишним лет назад, в смутное для страны время.

Стонала под вражеским игом Русь. То один ворог объявлялся, то другой. Захватчики сжигали дома, терзали людей, угоняли их в полон. А защитить несчастных было некому. Одним словом – лихолетье.

Москва была испоганена.

Церкви стояли закопченные, каменные палаты перепачканы пеплом, избы разрушены. Русская речь была едва слышна, зато чужеземная гремела повсюду. Завоевателям изрядно подсобляли свои – разбойники, истязатели, люди без роду и племени, продавшие свои души за злато-серебро, перепачканное кровью.

Однако не вся Русь была завоевана. Казань, Нижний Новгород и другие города вражеского нашествия избежали. И там стало собираться ополчение, должное сразиться с неприятелем, да с Божьей помощью повернуть его вспять. Воеводой избрали князя Дмитрия Пожарского.

…Родился он в деревне Сергово, неподалеку от села Коврово (ныне – город Ковров Владимирской области). Был он потомком Василия Андреевича, первого из князей Пожарских, выходцев из Стародубских князей Суздальской земли. Они, в свою очередь, являлись потомками великого князя Владимирского Всеволода Юрьевича, сына Юрия Долгорукого, основателя Москвы.

У Пожарских был дом в Москве, на Сретенке, где поселился Дмитрий. Часть того здания, между прочим, сохранилась до настоящего времени и входит в состав дома графа Федора Ростопчина, владевшего домом в начале XIX века (его нынешний адрес – Большая Лубянка, 14).

Когда Дмитрию исполнилось 15 лет, он получил придворный чин «стряпчего с платьем». Таковые становились оруженосцами царя, а также должны были подавали ему предметы облачения. Известно, что Пожарский участвовал в Земском соборе, избравшем на престол Бориса Годунова.

Не обошел князь и ратные дела – командуя отрядом стрельцов, участвовал в стычках с крымцами.

За верность и смелость Пожарский приглянулся Годунову, который вызвал его в Москву, одарил подмосковным селом и наградил званием стольника.

То был уже немалый чин – после бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков. Ну, а матушка Дмитрия, Мария Федоровна стала боярыней при дочери царя Ксении Борисовне. А уж потом – верховной боярыней Московского двора.

После смерти Годунова к власти пришел Лжедмитрий I, ставленник польского короля Сигизмунда III. Ему присягнула и Москва, и боярская дума. Пожарский не только сохранил чин стольника, но и был назначен дворецким.

Что ж тут поделаешь – раз присягнул, надобно служить. Но уже в 1606 году Лжедмитрий был убит, и царем стал Василий Шуйский. Тому пришлось отбиваться от литовцев и поляков, разорявших русские города и веси. На борьбу с захватчиками отрядил Шуйский и полкового воеводу Пожарского.

Вскорости Дмитрий Михайлович отправился усмирять восстание Ивана Болотникова. Воевал с успехом, так же, как и против тушинского атамана Салькова. Шуйский оценил усердие Пожарского и наградил его поместьем в Суздальском уезде, сопроводив указ свой грамотой, в которой говорилось, что князь «против врагов стоял крепко и мужественно, и к царю Василию и к Московскому государству многую службу и дородство показал...»

А войны все не стихали. Не знала покоя истерзанная Русская земля. Разоряли Отечество не только поляки с литовцами, но и шведы.

Лжедмитрий II со своим войском подошел к Зарайску, где воеводой служил Пожарский. Смутьяны и изменники хотели уж отворить городские ворота иноземцам, да на их пути встал князь. Толпа долго роптала, но послушав князя, отступила.

На фото: памятник Дмитрию Пожарскому в поселке Борисоглебский (Ярославская область). Автор – народный художник России Михаил Переяславец.

Московские бояре позвали на царствие сына Сигизмунда III, королевича Владислава, что было страшным унижением для России. Но с тем позором смирились далеко не все. В январе 1611 года нижегородцы разослали призывные грамоты в Рязань, Кострому, Вологду и другие города. Просили соотечественников прислать ратников, чтобы «стати за…веру и за Московское государство заодин».

Тот клич был услышан, и к Нижнему Новгороду потянулись вереницы вооруженных людей. Собралось ополчение и в Рязани под командой Прокопия Ляпунова. Собрал ратников зарайский воевода Пожарский.

Народная армия, ведомая князем Андреем Репниным, в феврале 1611 года пошла на Москву. Их поддержали горожане, и в разгоревшемся сражении русские уж было начали брать верх – поляки были окружены со всех сторон. Пожарский со своим отрядом бился с неприятелями на Сретенке, и оттеснил их в Китай-город. Поляки пребывали в отчаянии, но их выручил боярин Михаил Салтыков, предложивший сжечь Москву. Изменник подпалил сначала свой дом, а вскоре город окутало тяжелое дымное облако. Перепуганные люди побежали прочь…

Дольше всех сражался Пожарский, но натиск чужеземцев становился все сильнее. К тому же князь был тяжело ранен, к счастью, товарищи князя вынесли его из боя и увезли в Троице-Сергиев монастырь.

Тем временем, враги стали уже совсем одолевать. Пал в бою Ляпунов, ополченцы стали разбегаться…

От первого до второго ополчения прошло немного времени. В июле 1611 года стала собираться новая рать. В Нижний Новгород пришла грамота и от патриарха Гермогена. В ней святой старец призывал нижегородцев стоять за святое дело, за православную веру. Весть об этом разнеслась повсюду.

Нижегородец Кузьма Минин стал собирать ополчение и средства на него. При том спешили, возможно, от того, что гнев народа и ненависть к мучителям-иноземцам, были так велики, что терпеть их присутствие на Руси было уже невозможно. К тому же разнесся слух о видении чудесного спасения Московского государства.

Минину подсказали, что командовать ратью вернее всего назначить Пожарского. Князь в ту пору жил, оправляясь от ран, в родовой вотчине, в селе Мугреево в 120 поприщах (верстах) от Нижнего Новгорода. Минин ездил к Пожарскому «многажды для уговору». Побывал в вотчине князя и архимандрит Феодосий и «изо всех чинов всяких лучших людей» – делегация била челом, прося князя взять на себя воеводство…

«Рад за православную веру страдать до смерти, – отвечал Дмитрий Михайлович, – а вы из посадских людей изберите такого человека, который бы мог со мною быть у великого дела, ведал бы казну на жалованье ратным людям. У вас есть в городе человек бывалый: Козьма Минин-Сухорук; ему такое дело за обычай».

Так Минин и Пожарский возглавили второе народное ополчение.

Рать выступила из Нижнего Новгорода в конце февраля-начале марта 1612 года. Двигались медленно – ползли телеги, повозки, шли пешие, конные. Заходили в города, получали пополнение. Людская масса становилась все гуще, конское ржание, тяжелый, разноголосый гомон и сабельный звон разносились окрест.

Армия подошла к Москве в августе и тут же вступила в сражение с поляками и частями литовского гетмана Яна Ходкевича. Схватки были ожесточенными, кровопролитными, боевое счастье сопутствовало то одной, то другой стороне. Но у русских сил оставалось больше – Пожарский отправил за Москву-реку отряд во главе с Мининым. И тот ошеломил противника внезапным ударом. Поляки в панике бежали…

Исход сражения был решен, однако враги удерживали центр города до поздней осени. Ополченцы взяли Китай-город, затем, после долгой изнурительной осады овладели Кремлем. Это произошло 4-го ноября 1612 года. Этот день в России отмечается как праздник народного единства.

Вскоре все Отечество наше была очищено от отрядов врагов. Смутное время уходило в прошлое. Наконец Русь была свободна, ее жители выбрали имя нового монарха. Им стал Михаил Романов, сын патриарха Филарета. Новой династии было суждено править Россией три с небольшим столетия…

После той великой победы Кузьма Минин прожил лишь три года. Он исполнял царскую службу, занимаясь сбором «пятины», то есть, налога «с гостей Гостиной и Суконной сотен и с черных сотен и слобод». Ему доверяли «сбережение» Москвы во время отъезда царя.

Пожарскому судьба отвела больше – десять лет. Он возглавлял Ямской, Разбойный, Поместный и Судный приказы, был воеводой в Новгороде Великом, руководил строительством укреплений вокруг Москвы.

На свои деньги Дмитрий Михайлович построил Казанский собор на Красной площади и перенес туда икону Богородицы, присланную ему из Казани и сопровождавшую при освобождении Москвы.

С того времени Минина и Пожарского стали почитать особо. Одним из первых славный дуэт восславил Михаил Ломоносов в поэме «Петр Великий». Оду героям воспели Гаврила Державин («Пожарский, или Освобождение Москвы»), Сергей Ширинский-Шихматов («Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия»), Матвей Крюковский («Пожарский»), Нестор Кукольник («Рука Всевышнего Отечество спасла») и другие литераторы.

Однако после октября 1917 года Минин и Пожарский превратились в отрицательных персонажей: они ведь служили царям, и в государстве рабочих и крестьян им не было места. К тому же ленинский план монументальной пропаганды предусматривал разрушение памятников, «воздвигнутых в честь царей и их слуг». Широко обсуждалась идея сноса памятника. И посему запросто мог последовать приказ порушить монумент Мартоса. К счастью, обошлось. Только в связи с реконструкцией Красной площади монумент перенесли к Покровскому собору.

Сегодня кажется странным и нелепым читать строки, написанные в 20-х годах прошлого века поэтом Джеком Алтаузеном:

Я предлагаю Минина расплавить,

Пожарского. Зачем им пьедестал?

Довольно нам двух лавочников славить,

Их за прилавками Октябрь застал,

Случайно им мы не свернули шею

Я знаю, это было бы под стать.

Подумаешь, они спасли Россию!

А может, лучше было не спасать?

В 30-х годах историческая концепция изменилась. Снова стали славить всех патриотов, защищавших Отечество, независимо от происхождения, чинов, званий. Появились исторические труды, художественные произведения, посвященные Минину и Пожарскому. В частности, была написана опера, вышел художественный фильм.

Вьюжным утром 7 ноября 1941 года Сталин с трибуны Мавзолея обратился к бойцам, уходящим с парада на фронт, находившийся невдалеке от Москвы. «Война, которую вы ведете, есть война освободительная, война справедливая, – сказал он. – Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!»

Так и произошло. Враг, пришедший на нашу землю, был разбит, как бывало не раз.

Валерий Бурт, Столетие