Искажение истории и попытки оправдания коллаборационизма на белорусском государственном телеканале Валентин Сваволя
В Белоруссии, в том числе и на самом высоком уровне, немало говорится о необходимости развития национальной культуры и воспитания у граждан республики национального самосознания. Естественно, решение этих задач невозможно вне исторических традиций. И в данном случае речь должна идти именно об исторических традициях белорусского народа, а не о лжеисторических суррогатных подделках. А ведь, к сожалению, приходится, констатировать, что в Республике Беларусь преднамеренное искажение истории стало весьма распространенным явлением.
Показательный пример – программа белорусского телеканала «Столичное телевидение» (СТВ) «Приключения дилетанта», претендующая на роль историко-образовательного проекта. Странное впечатление производит эта программа. После ее просмотра возникает стойкое ощущение, что вещание производил не белорусский, а некий провинциальный польский, да к тому же шовинистический телеканал. Во всех выпусках «Приключения дилетанта» под видом «выдающихся белорусских родов» идет безудержное восхваление польского панства. Автор и ведущий программы Юрий Жигамонт, захлебываясь от восторга, расписывает, какими паны-шляхта были патриотами «айчыны» (отечества), как они любили свою землю, какие они строили дворцы и как заботились о культуре – ну просто прослезиться хочется, слушая телероссказни об этих «подвижниках» белорусскости. Польские паны для Жигамонта – это «наши паны».
Дилетантствующим телефальсификатором сын литовского канцлера Льва Сапеги – Казимир Сапега, например, выставляется в качестве «шчырага беларуса», а католический орден картезианцев, поддержавший польское восстание Костюшки в 1794 году, по словам Жигамонта, «бараніў нашу бацькаўшчыну». Видимо, Жигамонту невдомек, что цель выступления Костюшко - не просто возврат белорусских земель под власть Польши, а полное искоренение такого понятия как Русь, включая и Белую Русь. Но впрочем, если учесть, что Жигамонт продвигает в белорусском культурно-информационном пространстве идею польщизны, то удивляться здесь нечему.
Вот другой пример, душещипательный рассказ о Станиславе Радзивилле. Он и патриот, и активный участник польской народной консервативной партии, и адъютант Юзефа Пилсудского, и герой, погибший на Волыни в 1920 году. Правда, при этом возникает вопрос: причем здесь некая белорусскость? Ну, был польский шляхтич, который томился мечтаниями о великой Речи Посполитой от моря до моря, участвовал в войне Пилсудского против Белоруссии и Украины в 1919–1920 гг. и сложил свою голову на волынской земле. Выставлять польских панов белорусскими патриотами (а именно такая идея протаскивается во всех передачах) – значит становиться на позиции польских оккупантов и быть фальсификатором белорусской истории.
Или взять изображение еще одной категории белорусских «патриотов». В программе живописуется о том, что они служили в наполеоновском войске и воевали против Русской армии, и что Наполеон обещал им восстановить Великое княжество Литовское. А что собой в действительности представляло это наполеоновское ВКЛ? Не что иное, как польское марионеточное образование, в которое Наполеон включил Виленскую, Ковенскую, Гродненскую, Минскую губернии и Белостокскую область. В Витебской и Могилевской губерниях действовало свое отдельное «польское правление». В состав этих «правительств» входили исключительно польские помещики и ксендзы, которые помогали наполеоновским захватчикам грабить белорусские земли. А так называемые добровольцы из Белоруссии, которые воевали против русских войск, – это были польские шляхтичи, входившие в польский корпус Юзефа Понятовского, польскую дивизию Яна Домбровского, польский уланский полк Доминика Радзивилла и другие польские марионеточные формирования, которые участвовали в походе Наполеона I на Россию. Разумеется, это было нашествие и на Белоруссию. Ведь Западная (Белая) Русь совсем недавно, только в конце XVIII века, освободилась от многовекового польского национального и религиозного гнета. И наполеоновское вторжение воспринималось белорусами как попытка шаромыжников (так называли французских агрессоров в народе) восстановить противоестественную, антинародную польскую власть на белорусских землях.
Представлять дело, будто бы это только для России в 1812 году война была Отечественная, а для Белоруссии чужая русско-французская война – это значит признать, что польский магнат, который был не только социальным, но и национально-религиозным, духовным угнетателем белорусского народа, является его лучшим защитником. Большого глумления над белорусской историей представить себе нельзя. Это сродни той же лжи так называемых «национально-свядомых» деятелей, которые пытаются доказать, что во время немецко-фашистской оккупации Белоруссии в 1941–1944 гг. не было Великой Отечественной войны, а была некая гражданская война между сторонниками независимости и большевиками.
А вот что вещает с телевизионного экрана Жигамонт о польском восстании 1830–1831 гг.: «Вольны беларускi народ паўстаў супраць акупантаў». То есть против России. Выходит, что белорусы восстали за то, чтобы побыстрее вновь оказаться в польской неволе. Чего больше в этом посыле: цинизма или дремучего невежества? Трудно сказать. Но ничего общего с подлинной историей белорусского народа эти полные абсурда утверждения не имеют.
Вот только некоторые факты. После первого раздела Речи Посполитой в 1772 году та часть белорусского народа, которая все еще оставалась под властью Польши, в своем прошении на имя Екатерины II высказывала следующую сокровенную мысль: «Когда же и для нас взойдет солнце, когда и мы будем присоединены к единоверной России, избавимся от ига Польского!». Известно, что в имениях магнатов Речи Посполитой находились тюрьмы и даже стояли виселицы для устрашения и наказания белорусских крестьян. Столкнувшись с таким зверством, князь Г.А. Потёмкин 28 января 1787 г. дал управляющему своих имений на Могилевщине Брожзовскому следующее распоряжение: «Все находящиеся в купленном мною у князя Любомирского польском имении виселицы предписываю тотчас же сломать, не оставляя и знаку оных». Даже польский этнограф и краевед, член-корреспондент Краковской академии наук Вандалин Шукевич отмечал, что когда Белоруссия находилась в составе Польского государства, то белорусский народ находился на положении невольников. Польская помещица начала ХIX века Е. Еленская признавала, что белорусские крестьяне смотрят на польского пана как на представителя самого непотребного на свете племени и сравнивают его с пустым колосом, который не приносит никакой пользы человеку. А вот свидетельства иезуитов о религиозных предпочтениях белорусов: «Грубый и окаменелый в схизме (православии) народ».
В своей программе на телеканале СТВ Юрий Жигамонт всячески превозносит и деятельность в первой четверти XIX века в Виленском университете обществ филаретов и филоматов, которые, дескать, занимались распространением культуры на территории Белоруссии. Но вот, собственно, за какую культуру радели эти «любители добродетели и науки», об этом в Жигамонт предпочитает не распространяться.
Дело в том, что тайные общества филаретов и филоматов были созданы в 1821 году и ставили своей целью развивать в студентах и образованной среде того времени любовь к «польской литературе» и «преданность польской национальности». Во главе филаретов и филоматов стояли польские писатели, историки, поэты, в частности, Адам Мицкевич и Ян Чачот.
Следует заметить, в Виленском университете преподавание, кроме медицины и римского частного права (здесь использовалась латынь) велось исключительно на польском языке. Это был один из идеологических центров русофобии и польского шовинизма. Никакого отношения к просвещению и образованию белорусского народа филареты и филоматы не имели, хотя некоторые из них и прикрывали свою антирусскость мнимой заботой о культурном развитии коренного населения, которое они намеревались оторвать от его общерусских корней. Польские этнографы и публицисты (Стефан Гурский, Ян Булгак, Юзеф Жискар и другие), действуя иезуитскими методами, заявляли, что для сохранения народной самобытности белорусов необходимо ввести для них польский алфавит. Нечто подобное мы наблюдаем и в современной Республике Беларусь, когда некоторые деятели от филологии и топонимики пытаются навязать белорусскому обществу т.н. «белорусскую» латиницу.
И еще одно важное обстоятельство. В своих «Приключениях дилетанта» Жигамонт буквально культивирует отрицательное отношение к белорусскому партизанскому движению времен Великой Отечественной войны. То партизаны, видите ли, прекрасный панский дворец сожгли, в котором располагался штаб гитлеровцев, то своими боевыми действиями против захватчиков расстраивали мирную и спокойную жизнь сельчан. Исподволь телезрителям упорно внушается мысль, что все беды на белорусских селян со стороны немецко-фашистских оккупантов навлекали партизаны.
Зато Жигамонт не стесняется в восхвалении такого «вялiкага змагара за свой родны край» как поэтесса Лариса Гениюш, творчество которой по словам автора программы, проникнуто глубокими национально-патриотическими мотивами. Только вот Жигамонт как-то умолчал, что Гениюш в годы гитлеровской оккупации активно занималась литературно-коллаборационистской деятельностью и постоянно публиковалась в оккупационных газетах «Раніца», «Новая дарога», «Беларускі работнік», журнале «Новы шлях» и других фашистских изданиях. Она была типичной пособницей нацистов, только Жигамонт и подобные ему деятели от культуры всячески стремятся скрыть эти грязные страницы ее биографии, пытаются представить эту матерую коллаборационистку этакой невинной жертвой советских репрессий.
Ещё один персонаж времен немецко-фашистской оккупации Белоруссии вызывает у Жигамонта слезы умиления. Это Вацлав Ивановский, которого теледилетант преподносит как выдающегося деятеля белорусской культуры. Но опять Жигамонт умалчивает о том, что этот господин был гитлеровским бургомистром оккупированного Минска, а также председателем т.н. Белорусской рады доверия, которая была создана по решению нацистского генерального комиссара Белоруссии Вильгельма Кубе как совещательный орган при оккупационных властях. При этом главными вопросами, обсуждавшимися на заседаниях этой рады, были методы и формы борьбы с партизанами. Касаясь кончины Ивановского, Жигамонт скромно сообщил, что он умер в 1943 году, а ведь он был убит партизанами как рьяный пособник злейшего врага белорусского народа.
Вот такие мутные потоки исторической фальши под вывеской государственного телеканала СТВ регулярно льет на белорусских зрителей некто Юрий Жигамонт. В связи с этим возникает вопрос к руководству этого канала. Оно что, не контролирует собственный эфир, или идеи коллаборационизма и польщинизации ей по вкусу?
"Материк"
