В Витебске поставили памятник, а в Бресте уже давно стоит. Не заметили?
27 июня в Витебске при всём честнОм народе и с участием местного начальства был открыт памятник большому «другу» России и православия литовскому князю Ольгерду. Это событие активно обсуждалось в прессе и в сети еще на стадии подготовки, и продолжает активно обсуждаться (например, здесь и здесь). Понятно, что без санкции Самого здесь не обошлось. Без него белорусские чиновники не могут даже картошку перебрать (есть такой анекдот), а это – тем более. Очень резонансное событие. Мнения расходятся от «Лукашенко перешёл на сторону русофобов» до «Батька бросил русофобам кость, чтобы немножко успокоились».
Но никто не вспомнил, что в Бресте похожий памятник был открыт ещё в 2009 году. Правда, он не настолько откровенен, но если присмотреться, можно увидеть много интересного.
Памятник открыт в ознаменование 1000-летия Бреста. Когда был основан Брест – неизвестно. В таких случаях отсчёт ведут от первого упоминания города в письменных исторических источниках. Считается, что первое упоминание о Бресте в «Повести временных лет» датируется 1019-м годом. Правда, есть мнение, что это не о Бресте. Но простые люди не хотят ждать когда историки придут к общему мнению, им надо погулять на празднике.
Пусть будет 1019-й. Но почему памятник открыт в 2009? Это уже объясняется нетерпением чиновников. Руководство города сочло, что может не досидеть до 2019-го, а вписаться в историю города, и заодно попиариться, ой как хочется. Вот и отпраздновали 1000-летие на 10 лет раньше.
Ну да ладно. Главное, что там изображено. На стадии подготовки к установке памятника, во время добровольно-принудительного сбора средств на его установку среди брестских предприятий, обсуждался его проект. Обсуждение было довольно активным. Русофобская интеллигенция планировала включить в скульптурную композицию литовского князя Ягайло. Это очень известный душитель русских и православия на Западной Руси. Православная церковь возмутилась. Тогда Ягайло пообещали включить в барельеф, опоясывающий памятник. Представьте себе ситуацию: «Можно поставить памятник Гитлеру в Москве?» - «Нельзя!» - «Ну ладно, тогда мемориальную доску откроем». Аналогия полная, разница только в том, что «художества» Гитлера ещё у всех на памяти, а Ягайло немного подзабыли.
Что сказал исправить Батька, доподлинно неизвестно, но можно догадаться, что он настоял на включении в скульптурную композицию советского солдата. В результате обсуждения от первоначального проекта не осталось ничего, и когда памятник 25 июля 2009 года открыли, он состоял из семи скульптур. Ангел с крестом в центре на возвышении, и шесть скульптур по кругу. Барельефы и скрижали с надписями на «мове» появились позже.
Кто-то может сказать, что я «придираюсь к столбу». Но не забывайте слова Конфуция: «Миром правят символы».
Объяснения того, что же там изобразили, цитирую по календарю газеты «Вечерний Брест на 2010 год. «Ангел смотрит в сторону старого Берестья. Защищает город от врагов, которые приходили с Запада. На нагруднике доспехов изображён герб – натянутый лук со стрелой, направленной вверх. Крест в правой руке – символ христианства, не относящийся к конкретной конфессии. Лилии в левой руке – символ божественности, чистоты помыслов». Обкуренный взгляд ангела действительно повёрнут на Запад. Типа, защищает. Правда, старое Берестье находится значительно левее направления его взгляда. Но почему тогда в руке у «защитника» не меч, а цветы? Ждём Обаму-освободителя на белом коне? Если присмотреться, можно увидеть, что ангел не держит цветы, они нелепо приклеены к расслабленной опущенной руке. Это означает, что цветы были добавлены уже после «высочайшего утверждения». Батька однозначно понял бы что означают «лицо на Запад и цветы в руке», а местным чинушам скульпторы впарили цветы как экспромт.
Крест, «не относящийся к конкретной конфессии» может относиться к католикам и к прочим околохристианским ересям, но только не к православию. Православный крест может быть только восьмиконечным, а этот – четырёхконечный. Вот такой у нас ангелочек.
Скульптурная группа по кругу включает изображения русского князя Владимира Васильковича (теперь, естественно, белорусского), Великого князя литовского Витовта, литовского магната Николая Радзивилла «Чёрного», и собирательные образы монаха-летописца, женщины-матери (точнее – крестьянки) и солдата.
Я бы на месте литовцев спросил бы у «свядомых» какого чёрта они воруют чужую историю. Литовские князья имеют к белорусам такое же отношение, как английские лорды к зулусам.
Чтобы не утомлять читателя, приведу сравнение описаний из календаря только двух фигур.
«Витовт (1350-27.10.1430). Великий князь литовский (с 1392 года). На тайной встрече в Берестье в декабре 1409 г. польский король Ягайло (Владислав II) и великий князь литовский Витовт разработали план генеральной битвы с крестоносцами (Грюнвальдской битвы 15 июля 1410 г.). Витовт подтвердил право Берестья на самоуправление (Магдебургское право), выделил средства на строительство храмов. Короткий меч в правой руке символизирует военное могущество». Вот так красиво написано. Не будем уточнять у свядомых «историков» как в XXV веке можно было заранее составить план битвы, но заметим, что на груди красуется символ белорусских русофобов – «Погоня», а «меч в правой руке символизирует военное могущество».
Хотелось бы в таком случае спросить, что символизирует отсутствие у «солдата» оружия и знаков различия? Это что, пленный или дезертир? Есть только звезда на пилотке, но без серпа и молота, на гимнастёрке отсутствуют даже пуговицы, тогда как изображения литовских оккупантов сделаны предельно скурпулёзно, вплоть до мельчайших узоров на одежде. В отличие от великокняжеских подробностей, надпись в календаре лаконична: «Образ солдата Великой Отечественной войны символизирует защитников Родины». И всё. Весь пожёванный вид «солдата» говорит о том, что это – вынужденная уступка. Пока ещё нельзя от него избавиться.
Непонятно, что делает на памятнике 1000-летию города крестьянка с колосками. По-видимому, тоже уступка чьему-то чиновному мнению. Но в данном случае – нелепая. При чём крестьяне к городу? Хотя, понятно. Белорусы – в основном деревенские люди. В период польско-литовской оккупации всё городское население было полонизировано, и ещё до Великой Отечественной войны в городах жили только поляки, евреи и переселенцы из Великороссии - госслужащие. Среди белорусов старше 40 лет практически нет таких, чьи родители родились в городе. Среди государственных чиновников выходцы из деревни доминируют абсолютно. Немудрено, - они готовы служить кому угодно ради возможности жить в городе, тогда как городские уже склонны к морализаторству.
Из-за засилья деревенских в администрации городов мы видим повсеместное уничтожение исторической застройки при расцвете тротуарной плитки, памятников неизвестно кому и нелепых малых скульптурных форм. Может деревенские в родной деревне и любят знакомый с детства дуб или мостик через ручей, но в городе им всё чужое и непонятное. Симптоматично, что в том же году, когда был установлен памятник 1000-летию Бреста, на тех улицах, на пересечении которых стоит памятник, были уничтожены историческая арка, воспетая многими брестскими художниками и фотографами, и две довоенные извозные станции.
На установленном позже барельефе, опоясывающем памятник, мы можем увидеть ещё одно изображение «Погони», польского белого орла и украинский «тризуб». Почти полный набор для русофоба. Не хватает только свастики. На изображениях, относящихся к обороне Брестской крепости и полёту в космос уроженца Брестской области (но не Бреста) Климука, никакой советской символики нет. Наверное, крепость защищали и в космос летали тоже исключительно литовцы.
Так всё-таки, как такое допустил «русский патриот» Лукашенко? Или он вовсе не русский патриот? Думаю, что ничего такого ему не понадобилось бы, если бы сбылись его мечты 1990-х годов о московском престоле. Пока ему из Москвы делали намёки на скорое избрание на царство вместо дряхлеющего царя Бориса, он последовательно боролся против белорусского национализма. Тем более что такая борьба находила живой отклик в белорусском народе, который вовсе и не белорусский, а западнорусский.
Но после того как 31.12.1999 случился «облом», Батьке не осталось ничего, кроме как строить государство Белоруссия. И это государство не может быть никаким, кроме как национальным. Не империей же! Если же признать очевидный факт что никаких «белорусов» не существует, придётся распрощаться с «независимостью» и с личной властью. Жаждет Батька власти, или нет – не знаю. Но за первые годы правления он так рассорился с Западом и его местными холуями, что личную безопасность ему может обеспечить только нахождение у власти.
Если ничего не остаётся, кроме как строить национальное государство «Белоруссия», - белорусизации населения нет альтернативы. Поэтому Лукашенко вынужден её проводить. Всё различие между Батькой и русофобской оппозицией, - только в методах.
Оппозиция предлагает провести белорусизацию молниеносно и путём кровавого террора против русского языка и культуры. Батька предлагает медленный «мягкий» вариант. Понятное дело, потому он и у власти, что у него есть мозги, в отличие от «свядомых»! Как вы скорее согласитесь сменить свою национальность, если вас будут заставлять отречься от своего языка и культуры калёным железом, или если вам покажут преимущества перехода в новую национальную идентичность? Конечно, второй путь эффективнее, хоть и намного дольше.
Параноидальная чистота центральных улиц, достигаемая титаническими усилиями армии дворников и государственно-оппозиционная пропаганда отличий от «немытой России» постепенно делают своё дело. Складывается национальная идентичность, которая характеризуется анекдотической фразой: «Русский язык для меня иностранный, а белорусский – родной, но я его ещё не выучил».
И не выучите уже. Время национальных государств прошло.
