|
« Назад 10.10.2019 18:47 
Знаменитому артисту исполнилось 75 лет Несколько лет назад Александр Яковлевич написал умную, раздумчивую книгу «Личное дело». В ней народный артист России не только рассказывает о пройденном, пережитом, но и пристально вглядывается в сегодняшнюю жизнь. Делится с читателями тем, что его волнует, тревожит. И рассказывает, почему он, полный сил и наполненный творческими замыслами, нечасто появляется на экране… С годами он все больше становится похож на русского аристократа. Высокий, статный, с благородной сединой в волосах и бородке. В общем, смотрится господином почтенным, значительным. Хотя благородных мужчин играл не часто, чаще – обычных мужиков, но – крепких, основательных, как Шорохов в «Змеелове», Зубов в «Мужиках!..». Или – забавных, но безалаберных, как Василий Кузякин в фильме «Любовь и голуби». Та роль стала, считают, едва ли не лучшей в его кинокарьере. Герой Михайлова – сродни сказочному Иванушке-дурачку. Хотя на самом-то деле он умнее многих. Потому что добрый, а в доброте вся сила… Кузякин близок Михайлову еще и потому, что он, как и актер, родом из российской глубинки. Появился на свет Александр Яковлевич в бурятском поселке Цугульский Дацан. Бедность была беспросветная, одно время – он и мама – жили в землянке, в бывшем… морге. Потом переехали на станцию Степь. Но лучше не стало. «Сладкого вообще не помню. И доходило до того, что на грани голодного обморока я ходил по помойкам и собирал зубную пасту – чтобы сладость во рту была. Выдавливал кое-как остатки из выброшенных тюбиков – и глотал. От голода и цинги так спасался…» Где только его мама не работала! На железной дороге, рудниках, кирпичном заводе, обстирывала военных. Все время трудилась, рвала жилы. Потом он часто просил у нее прощения. Мама удивлялась: «За что, Шурка?». Он отвечал: «Просто прости и все…» Михайлов и поныне навещает родные места. Тянет его в тайгу, в кедровую рощу, к соснам. Говорит, что ему там теплее. Хотя зимой морозы ужасные, до костей пробирают. По дороге в школу он собирал и клал за пазуху упавших с проводов воробьев – замерзших, полумертвых. Приносил в класс и отогревал… Спустя много лет его согрела Москва. Но сначала… Шурка заболел морем. Начитался Джека Лондона, в журнале увидел репродукцию картины Айвазовского «Девятый вал». И был очарован красотой водной стихии. Стал собирать все, что связано с морем. Мама купила ему тульскую гармошку-трехрядку – учись, мол, развивай музыкальные способности. А он ее на тельняшку обменял. Купила фотоаппарат, так Шурка его отдал за бескозырку. Получил от мамы на орехи, однако с мечтой не расстался. После ремесленного училища не пошел на завод, а сбежал к морякам. Уговорил капитана рыбацкого дизель-электрохода «Ярославль» взять его на борт. Ходил в море сначала учеником моториста, потом – мотористом, еще позже – электриком. Ощутил – и не раз – неистовую силу стихии. Когда надвигался ураган, наступал мрак. Сверкали молнии, бесновался ветер, корабль взлетал на гребни громадных волн. Морская пучина разверзалась, грозя поглотить моряков… Однажды в Охотском море десятибалльный шторм погубил сразу четыре судна, 70 с лишним моряков навсегда легли на дно. Но корабль, на котором служил Шурка, выстоял. Мама встречала его в порту, и он увидел, как сильно она поседела. Крепко обняла и сказала, едва сдерживая слезы: «Решай, сын – или море, или я». Он не стал перечить, потому что был у нее один... Михайлов списался на берег. Сначала думал, что на время, но оказалось – навсегда. Поглотила парня другая пучина – театральная. Он решил поступать в Дальневосточный институт искусств. Не слишком надеясь на успех, выучил басню Крылова «Белка в колесе» и стихотворение Лермонтова «На смерть поэта». Но утром узнал, что поступил: «Я понимаю так, что авансом. Потому что читал я ужасно. Просто бездарно. Но с душой, правда... И являл я собой там нечто вроде пылающего факела». После института играл сначала во Владивостоке, в Приморском краевом драматическом театре имени Горького. Первая роль – Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании»: «И видимо, растерялся я все же в свои двадцать четыре года перед многообразием красок, перед бесчисленными уровнями мысли – внезапно прикоснулся к слишком мощному пласту. Довел я себя до такого нервного и физического истощения, что не выдержал мой организм. Даже премьеру пришлось откладывать на несколько недель... Но сыграл потом. И вроде, говорят, неплохо. Это была для меня еще одна хорошая школа. С тех самых пор Федор Михайлович стал одним из самых любимых моих писателей. Он и Чехов…» Потом Михайлов переехал в Саратов – в местном театре ролей у него было много. Там работал его ровесник Олег Янковский. Он уже на тот момент прославился, снялся в фильмах «Служили два товарища», «Щит и меч». И вдохновенно рассказывал о съемках. Михайлов тоже стал думать о кино. Его он всегда любил – взахлеб, страстно, как мальчишка. И теперь ему предстояло к кино прикоснуться… В 1974 году Михайлова утвердили на роль рабочего Углова в фильме «Это сильнее меня». Потом сыграл сталевара Рудаева в сериале «Обретешь в бою», лейтенанта Ивановского в картине «Дожить до рассвета», летчика-истребителя Станицына в ленте «Тебя ждут на земле». Михайлов привыкал к кинематографу, к его превратностям. Играл недурно, но ему доставались образы, в которых ему не очень-то удавалось развернуться. Пожалуй, переломным стал фильм «Белый снег России». В нем Михайлов сыграл главную роль – блистательного русского шахматиста: «До сих пор благодарен кинематографу, что он подарил мне встречу с реальной гениальной личностью. И, благодаря этой работе над трагическим, вечно тоскующим образом великого, бессмертного Алёхина, многие, очень многие вещи открылись для меня в новом свете...» На съемках произошла одна характерная история. Не кинематографическая, а житейская, показавшая характер Михайлова. Не актера – человека. В картине снималась польская актриса Кристина Миколаевска. И некто из администрации – артист в книге не называет его фамилию – беспрестанно ей хамил, просто проходу не давал. Михайлов терпел-терпел, но потом не выдержал. Вывел он этого мужика на палубу – съемки проходили на корабле – и за борт свесил. Поучил, так сказать, уму-разуму. Урок пошел впрок – больше этот человек к актрисе не подходил… После фильма «Мужики!..» Михайлова завалили письмами. Взрослые просили помощи, спрашивали совета. К нему обращались дети, которых бросили родители, и те, кого воспитывала одна мама. Актера отождествляли с героем фильма, просили удочерить, усыновить, чтобы жить в семье, которую увидели на экране: «Конечно, кино не должно давать рецепты и уж тем более – не должно учить. Кинематограф – это вовсе не лечебный центр. Скорее – это центр диагностический. Но когда фильм точно ставит диагноз, то благодаря этому диагнозу кто-то находит в себе силы измениться. Порой маленького щелчка достаточно, чтобы не осиротели дети, чтобы жена лишний раз слезу не пустила, чтобы дом не потерять…» Михайлова не раз спрашивали, что для него важнее: театр или кино? Он отвечал, что театр – это мой дом, а кино – гостиница с временной пропиской. «Но возвращаюсь-то я всегда – в театр. И всегда – с удовольствием. Театр никогда не умрет, потому что нет ничего прекраснее живого дыхания актера. Если в кино ты можешь выложиться в дублях – и все остальное от тебя уже не зависит, то в театре изволь каждый день выкладываться на полную катушку – и на глазах у зрителей. Театр отбирает больше – и больше дает». Приехав в столицу, Михайлов работал в Театре имени Ермоловой, затем в – Малом: «Этот театр представляется мне могучим, тяжелым океанским лайнером. Изрядно потрепанный штормами, местами проржавевший, но все такой же мощный и уверенный в своем историческом предназначении, он, как и двести с лишним лет назад, неторопливо режет волну и идет своим курсом. И никакие временные человеческие междоусобицы не способны свернуть его с этого пути...» В спектакле по пьесе Алексея Толстого «Смерть Ивана Грозного» Михайлов сыграл главную роль. На том царе – клеймо жестокости, безумства. Однако он радел об Отечестве – присоединил Сибирь к княжеству Московскому, наладил книгопечатание, провел военные преобразования. Не жестоким самодуром, по разумению актера, был царь, а радетелем Отечества, страдальцем за Матушку-Русь… Участие в трагедии Алексея Толстого трагедией едва не обернулось и для самого артиста. Спектакль первоначально назывался, как и пьеса – «Смерть Ивана Грозного», но Михайлов просил слово «смерть» убрать. Предупреждал: иначе быть беде. Как у Шекспира в «Гамлете»: «Из жалости я должен быть суровым. / Несчастья начались. Готовьтесь к новым». После шестого спектакля у артиста внезапно пошла горлом кровь. Однако по пути в больницу кровотечение вдруг, словно по волшебству, прекратилось: «Образовался самопроизвольный тромб, что и спасло меня. Необычность этого факта отмечали потом врачи – случай был редкий, как говорят, один из тысячи….» И все же Михайлов – в большей степени актер кино. Он снимался много и успешно. И вроде бы нет оснований сетовать на судьбу. Однако это не так. «Редко что могу смотреть, не дергаясь. Но и тут бывает временами так: воспринимаешь свою работу, будто собственные старые фотографии проглядываешь, и только. Скажем, из пятидесяти картин я мог бы назвать только шесть – семь, от которых получил удовлетворение, где произошло органическое сочетание сценария, режиссуры, актерской работы. Для меня это "Приезжая", "Любовь и голуби", "Змеелов", "Мужики!.. ", "Белый снег России", "Очарованный странник", "Бешеные деньги" ». Актер – человек сильный. Однако ранимый. Слово его могло ударить и очень больно: «Только на пятом десятке я научился, как будто, владеть собой так, чтобы не краснеть, да и то... Скорее всего, не вполне». В своей книге «Личное дело» Михайлов говорит – так и представляешь его, негодующего, с пылающим взором – о том, что идет ограбление народа, неуклонно растет пропасть между богатыми и бедными. Искусство же мутнеет, его застилает душевная слепота: «Никогда еще на Руси не было такого сквозняка – сквозняка чуждых верований, чужеродных растлевающих идей, искушающих нас на каждом углу. Я вовсе не консерватор. Но не видеть, что они вытесняют наши традиции, истребляют наши корни, унижают нашу культуру, уничтожают наше Православие, выжигают всё, на чем выросли наши деды и прадеды, – преступно...» Отечественное кино, сотканное из дешевого, чужеродного материала, отчуждено от жизни. Оно не дает представления, как живет нынче Россия. Более того, загораживает его фальшивым, картонным фасадом. И уже не понять, то ли новая стройка затеялась, то ли очередная перестройка подоспела… Сегодня снимается Михайлов нечасто. И вот почему: «Уже на пятой-шестой странице сценария ясно понимаешь, что тебе предлагают, куда тебя пытаются втянуть – и ради чего. Многие понимают. И, увы, не все выдерживают этот чудовищный напор суеты, воинствующей жестокой безвкусицы: жить-то надо...» И рекламу он отвергает, хотя гонорары сулили – нынче уже и не пытаются – умопомрачительные. Однако в одном клипе все-таки снялся: «Рекламировал электронагревательный прибор, который изобрели северодвинцы – наши нищие инженеры, у которых мозги ничуть не хуже, чем у западных ученых. И за эту рекламу мне не стыдно, – за которую я не взял ни копейки…» Дед Михайлова – высокий, двухметрового роста, суровый мужик – был из донских казаков. Когда умирал, позвал внука: «Слушай, Шурка, мой наказ: люби Россию больше, чем свою жизнь. Сердце людям отдай, душу – Господу Богу. А честь сохрани себе». Народный артист России Александр Яковлевич Михайлов старается следовать дедовскому завету. Валерий Бурт, Столетие КомментарииКомментариев пока нет
|
«Личное дело» Александра Михайлова
Последние новости
16.04.24
В наступившей тишине вдруг раздался голос Абрама. Одиннадцатилетний мальчик, который только что лишился родителей, попросил оккупантов о последнем желании – сыграть на скрипке. Удивленные неожиданной просьбой, немцы согласились. Они ожидали слезливо-молящей мелодии. Но неожиданно грянули звуки, которые гитлеровцы осознали не сразу. Зато их узнали все советские люди. Это был «Интернационал»! И распрямились плечи, и возродилась надежда, что Родина будет освобождена, чтобы ни случилось с ними. Сначала робко, а потом все громче и громче запели обреченные и те, кого фашисты пригнали устрашить расправой. Выйдя из оцепенения, враги заорали, чтобы мальчик немедленно прекратил играть. Но он продолжал до тех пор, пока его не прошили несколько автоматных очередей.
10.04.24
Россия сталкивается с масштабными и серьёзными вызовами. Решить их будет непросто. Но решать нужно – начиная от проверки правомочности получения российского гражданства за последние 10-15 лет и заканчивая наведением порядка в этнических анклавах и диаспорах. Миграционная политика должна быть пересмотрена – в Россию путь должен быть открыт не для тех, кто «хочет приехать», а для тех, кто действительно нужен и необходим, но опять же – на определённый срок.
04.04.24
Мировая экономика в конце 1990-х – начале 2000-х годов пережила «китайский шок» - резкий наплыв дешевой продукции из КНР. Все это привело к банкротству ряда отраслей промышленности на Западе, особенно в США, которые не выдерживали конкуренции с китайскими товарами. Надо отметить, что США долгое время поддерживали уровень жизни в стране за счет низких цен на китайский импорт. Судите сами: в 1991 году доля Китая в промышленном импорте США составляла 4,5%, а в 2011 – уже 23,1%.
01.04.24
В настоящее время с полным основанием можно утверждать о в целом сложившемся общем информационном пространстве Союзного государства. В связи с этим встаёт вопрос о его правовом оформлении. Речь идёт о согласованном принятии в Российской Федерации и Республике Беларусь закона «Об общем информационном пространстве Союзного государства», в соответствии с которым российские СМИ в Республике Беларусь и соответственно белорусские СМИ в Российской Федерации должны перестать считаться иностранными. Кроме того, в условиях жёсткой агрессии Запада против Российской Федерации и Республики Беларусь необходимы неотложные меры по совместной защите информационного пространства Союзного государства, включая создание соответствующей уполномоченной структуры.
01.04.24
Внешняя трудовая миграция в Республику Беларусь составила в 2023 году порядка 11 тысяч человек. Основное количество въехавших в Республику Беларусь для работы составили граждане Российской Федерации, Китая, Украины и Туркмении. Большинство трудящихся-иммигрантов, въехавших в Республику Беларусь для работы на основании специальных разрешений на право занятия трудовой деятельностью, прибыло по рабочим специальностям.