Иван Мартынов: Женщины и дети на войне

Иван Мартынов: Женщины и дети на войне 15.03.2016 22:43

Иван Мартынов: Женщины и дети на войне

ЖЕНЩИНЫ И ДЕТИ ДЕМОРАЛИЗОВАЛИ фашистов

Быстрое, стремительное продвижение гитлеровцев на восток в первую неделю войны, казалось, предвещало им легкую победу, осуществление бесноватых планов Гитлера. Фашистам уже мерещилось, что Москва покориться, как и ставшие уже на колени столицы государств Западной Европы. И они с маниакальным наслаждением торопились выполнить изданный Гитлером за пять дней до нападения на Советский Союз приказ, в котором утверждалось право немецких солдат грабить советское население и истреблять его. Офицерам фашистской армии вменялось в обязанность уничтожать советских людей по своему усмотрению, им разрешалось сжигать деревни и города, угонять советских граждан на каторжные работы в Германию. За день до нападения на СССР этот приказ был доведен до рядового состава немецкой армии. Вот строки из этого приказа. «У тебя нет сердца, нервов, на войне они не нужны. Уничтожай в себе жалость и сочувствие - убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик - убивай, убивай, убивай - этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семье и прославишься на веки» - говорилось в обращении немецко-фашистского командования к солдатам.

И солдаты старались во всю. Уже в первые дни войны фашистские вояки описывали в письмах домой свои «подвиги»: «По дороге от Мира (поселок – И.М.) до Столбцов (райцентр Брестской области - И.М.) мы разговариваем с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущаем. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы.»

Другой фашист, обер-ефрейтор, писал: «Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище. Люди плачут, а мы смеемся над слезами.» -откровенное признание и яркая характеристика фашистских молодчиков.

Не прошло и двух месяцев, как страх охватил фашистских вояк, они потеряли покой и днем, и ночью. Об этом свидетельствуют их письма, обнаруженные на поле боя: «В тылу становится так же опасно, как и на передовой. Русские, что остались на захваченных нами землях, стреляют в нас по ночам, поджигают дома, где мы располагаем¬ся на ночлег. Знать бы, что случится со мной завтра, потому что...»

Это письмо так и осталось недописанным.

Кто же заставил фашистов дрожать в страхе за свою жизнь, за жизнь своих детей, которые могут остаться сиротами? Потрясающий по своей мощи и самопожертвованию подвиг всех пограничных застав Белорусского пограничного округа (в его состав входили и пограничные заставы прибалтийских республик)? Или массовый героизм солдат и офицеров?

С героизмом обороняющейся стороны немцы уже встречались. Будем справедливы, поляки мужественно защищали свою столицу Варшаву, даже когда правительство сбежало.
Лишь предательство короля Бельгии привело страну к поражению. Бельгийцы не простили предательства королю Леопольду III. Только в 1950 он смог вернуться в страну, но жгучая неприязнь соотечественников вынудила его отречься от престола. Бельгийцы не простили ему, что он предал не только народ, армию, но и отца родного - Альберта I, который героически сражался все четыре года и был убит фашистскими агентами в 1934 году.

Югославский народ под руководством Иосипа Броз Тито не покорился и встал на защиту своей родины.

Налаженная геббельсовская машина оболванивания легко дегеороизировала подвиги советских защитников на фоне растерянности части командного состава, большого количества сдавшихся в плен, колоссальной потери вооружения, техники, которая была выстроена как на параде, так и не приведенная в боевую готовность.

При первой бомбежке и артподготовке в частях, находящихся у границы началась паника и беспорядочное бегство, т.к. начальства на месте не было, бойцы были предоставлены сами себе. Панику усилили невооруженные строительные, дезертировавшие местные воины, аэродромные батальоны и пробравшиеся для распространения паники диверсанты.

Мужество советских бойцов фашисты объясняли фанатизмом коммунистов, комиссаров-евреев, работников НКВД. Вот перебьют их, и путь на Москву будет свободен.

Картину трагедии наших войск первых дней войны усугубило пленение сына Сталина Якова Джугашвили, ряда генералов. Появилась угроза пленения заместителя наркома обороны маршала Кулика.

Фашистов заставили трепетать советские женщины и дети. Обратимся к свидетельствам иностранных корреспондентов, аккредитованных в ту пору в Москве, в первую очередь американских, которые больше всех прочили падение Москвы. Они были убеждены, что Россию ничего не спасет от сокрушительного удара, многие из них начали упаковывать чемоданы.

Когда немного стабилизировался фронт у стен Смоленска, туда разрешили выехать иностранным корреспондентам, ассам пера и фоторепортажей победного шествия фашистов по городам Европы. Корреспондентов поразила решимость сражаться с фашистами детей. Как типичный пример, вот что писал Эриксин Кондуэлл, статья которого была подкреплена снимками фотокорреспондента Маргарет Борк-Уайт (к началу 1942 года они издали в Америке книгу своих репортажей): «Был среди многомиллионного советского населения один гражданин, которому не терпелось стать грозой фашистов — да вот беда, никак не верили старшие, что он уже большой и может идти в партизаны. Осенью сорок первого этому мальчугану было десять лет, он дважды переходил линию фронта, чтобы попасть в партизанский отряд.

Когда я с ним познакомился, он сидел верхом на заборе, а фронт гремел в полутора километрах от нас. Он ужасно сокрушался, потому что ему было только десять, да и на вид больше не дашь. Его мать и отец жили в домике у дороги, куда в любой момент могли нагрянуть фашисты. Дом стоял так близко от фронта, что мальчишке ничего не стоило пере-махнуть в немецкий тыл, но все же было непостижимо: как это он умудрился, не будучи захваченным, прошмыгнуть дважды туда-сюда. Оба раза его приводил домой знакомый партизан.

Помню, мальчик глядел хмуро, не улыбался. Немцы вели отчаянный артобстрел, снаряды так и гудели над головой, но он их будто не замечал. Он упорно хотел вновь бежать через линию фронта к партизанам. Ничего больше в мире для него не существовало, ни о чем больше он говорить не мог. Так и казалось, что он втайне надеется: вот, мол, фашисты придут, тогда-то уж я точно стану партизаном.»

Даже одно присутствие детей на оккупированной территории невольно заставляло фашистов вспоминать и задумываться о судьбе собственной семьи, детей, было для них моральным грузом. Вспоминает народный артист СССР Василий Лановой. В 1941 году его отвезли на лето к бабушке на юг Украины. Возвратиться к родителям не смогли, ту местность быстро заняли немцы. В домике бабушки поселился немецкий офицер. Вечером, глядя на внуков бабушки, он доставал из кармана фотографию собственных детей, гладил ее и плакал.

Страдания детей были мобилизующим фактором для советского солдата. Когда началось изгнание фашистов с нашей земли, при виде изуродованных, изможденных детей за колючей проволокой, живых трупов, некоторые солдаты падали в обморок. Хотя на войне смерть являлась обычным явлением, остаться в живых было наградой, перстом судьбы. К смерти психика адаптируется. Убитые дети – нет большего страдания и укора для советского солдата. Руки невольно сжимали автомат и звали к мщению.

Опять обратимся к свидетельству иностранных корреспондентов, например, Смит Джессика, возглавлявшая американский журнал «Совьет Раша тудэй», до войны многократно посещавшая Советский Союз. Поэт Николай Тихонов рекомендовал посетить ей блокадный Ленинград, показывал некоторые снимки. Вот две женщины, везущие на санках гроб. Вот доктор и сестра, прикрывающие собой женщину, рожающую во время воздушного налета. Вот девушка, регулирующая уличное движение на самом опасном перекрестке. Вот кукла с кусочком шрапнели в груди. Вот изуродованные дети, лежащие на мостовой. Показывая эту фотографию, Тихонов изменился в лице: «И, размахивая передо мной этой фотографией, Тихонов гневно спрашивал: «За что? За что такое – с детьми?»

В последнее время предпринимаются усиленные попытки всеми средствами обелить фашизм, показать, что «сталинизм» страшнее и опаснее фашизма. Во время подготовки статьи только за одну неделю в предверии дня Защитника Отечества по белорусскому каналу «Лад» (бывший «Культура») демонстрировался клеветнический многосерийный фильм «Смерш», по ОНТ – «Сволочи» (мы еще вернемся к анализу этого фильма в контексте соответствующей статьи). Еще раз подчеркну, что дети и отношение к ним немецких солдат мешают обелить фашизм. Чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к последним дням войны – битвы за Берлин, когда фашисты в своей агонии бросили в испепеляющее горнило войны своих 12-14 летних юнцов, отправляя их на гибель. В то же время известно множество случаев, когда советские солдаты, рискуя собственной жизнью, спасали немецких детей.

В этом отношении красноречив подвиг минчанина, бывшего слесаря Минского радиозавода (ныне «Белвар») Трифона Андреевича Лукьяновича, который своим подвигом послужил прообразом «Воина-освободителя» в Трептев-парке.

…Штурмовой батальон наших войск в центре Берлина сражался с остатками обескровленной в боях эсэсовской части, окопавшейся на железнодорожной насыпи. Ничейной полосой оказалась широкая улица с разрушенным каменным туалетом, на которой каким-то образом оказалась убитая женщина, а рядом лет двух-трех девочка. Когда стихала перестрелка с двух сторон, можно было услышать тихий детский плач, не надрывный, тихий, безысходный. Один из наших солдат поднял над бруствером пилотку. Она тут же была прострелена пулей снайпера. Спасать ребенка в этой обстановке – идти на верную гибель.

А девочка все плакала и плакала.

Пока бойцы толковали о планах спасения девочки. Они не заметили как высокий белокурый солдат, так выделявшийся среди остальных своей праздничной формой, орденами и медалями, перемахнул через бруствер, и как ящерица, как умеют передвигаться только опытные бойцы, пополз к плачущей девочке. Солдат под градом пуль, используя небольшие груды битого кирпича, подполз к девочке, а затем пополз обратно. Эсэсовцы стрельбу не прекратили. Командир нашего батальона приказал своим бойцам открыть по фашистским амбразурам ураганный огонь, самый плотный, длинными очередями, не жалея патронов. Кругом все загрохотало. Дома, что были напротив, покрылись красноватобелой пылью от битых кирпичей и штукатурки. Лукьянович подполз к брустверу, как-то неуклюже приподнялся, затем странно стал опускаться, будто ноги у него таяли. «Возьмите девочку, хрипло произнес он, - я, кажется … готов.»

Через пять дней Лукьянович скончался. Самое удивительное, что семья Лукьяновича – дочь, сын, жена, теща погибли в первую же бомбежку Минска. Деревню, где жили его родители и родня, сожгли фашисты.

Улицы Берлина изменились, но школьники ГДР точно установили место подвига Лукьяновича и благодарные немцы установили на этом месте стелу с надписью: Трифон Андреевич Лукьянович, старший сержант Советской армии спас на этом месте немецкого ребенка от пуль СС.»

Могут ли желающие обелить фашизм и Гитлера привести хоть один пример с немецкой стороны?

Не могу в этой связи забыть передачу по НТВ 23 февраля 2009 года «Ржев. Неизвестная битва Жукова». Прошло уже более 60 лет, казалось бы, с немецкой стороны должно было быть покаяние за принесенные страдания советскому народу, особенно детям. Этого в передаче не прозвучало. Выступавший с немецкой стороны участник боев за Ржев, говорил, что они выполняли солдатский долг, защищали Германию.

Какого черта долг, с каких пор Ржев стал немецкой территорией?

Как это соотнести с многочисленными утверждениями, что немецкая сторона покаялась. Перед нами, малолетними узниками.

С советской стороны выступал Герой Советского Союза Владимир Карпов, который, чтобы попасть на фронт, «дослужился» до дизбата. Он рассказывал о самом страшном подо Ржевом, что его, как участника, поразило. На его глазах фашист вытащил женщину из дома и начал ее насиловать. Но ему мешал маленький сынишка, который защищал свою мать. Разъяренный фашист схватил его за ноги и со всей силой ударил его головой об угол дома. Подоспевший Карпов убил фашиста. Он рассказывал, запинаясь. Катившиеся по его лицу градом слезы мешали говорить.

Дети под руководством старших и самостоятельно с оружием в руках принимали активное участие в вооруженной борьбе с оккупантами.

Только случайно удалось узнать о героическом подвиге Тихона Барана. Свидетелем его подвига стал единственно оставшийся в живых немец. Потрясенный подвигом 12-летнего подростка, он записал в своем дневнике: «Мы никогда не победим русских, потому что даже дети у них сражаются и погибают как герои.»

Тихон Баран повторил подвиг Ивана Сусанина.

…На самом краю Ружанской пущи раскинулось белорусское село Байки. В начале войны в доме родителей Тихона находилась подпольная типография Брестского антифашистского комитета. Организовал ее старый коммунист, брат отца Леон. В типографии печатались листовки, сводки Совинформбюро с призывом – смело бороться с фашистскими захватчиками. Самыми активными распространителями печатных материалов стали Тихон и его старшие братья.

Фашисты стали часто наведываться в деревню, устраивать облавы. Опасаясь провала, было решено переправить типографию в Ружанскую пущу, где базировалась партизанская бригада. В партизаны ушла в полном составе семья Барана. Старшие братья и отец стали партизанами-автоматчиками, а юный Тихон разведчиком и связным. Однажды Тихон пришел в деревню с матерью и сестрами – надо было взять кое-какую одежду и пополнить запасы продуктов. Но в этот же день фашисты устроили облаву, им полицай и выдал партизанскую семью. Полтора месяца томилась в тюрьме мать с детьми. Потом детей выпустили, а мать угнали в Германию. Измученных сестер Женю и Нину приютили соседи, а Тихон вновь ушел в партизанский отряд.

21 января 1942 года по заданию командования Тихон вновь стал пробираться в свою деревню, которую на рассвете окружили фашисты. Они решили стереть с лица земли партизанскую деревню. Когда Тихон вышел из леса перед ним предстала жуткая картина: горели родные Байки, горел и родительский дом.

Мальчик побежал вперед и скоро увидел страшную картину. На окраину села фашисты согнали всех жителей деревни, а это были старики, женщины и дети. Люди были поставлены вдоль только что вырытой глубокой ямы. Раздавались плач и крики.

Юный разведчик спрятался за изгородью и попытался наблюдать. Его сердце разрывалось от боли. В толпе Тихон сначала узнал соседей, затем своих сестер Женю и Нину. Не задумываясь, он быстро выбежал из-за изгороди и помчался к младшим сестрам, обнимая, стал их утешать.

Гестаповец, который командовал расстрелом, припомнил еще в тюрьме Тихона и догадывался, что он является партизанским связным.

Через час все девятьсот пятьдесят семь жителей деревни, в том числе и его сестры, были расстреляны.

- А ты покажешь нам дорогу, которая ведет к партизанам, - сказал оцепеневшему от ужаса Тихону, которого крепко держали за руки два дюжих солдата. – А не покажешь – отправишься за ними.

Тихон «согласился» и повел в метелицу фашистов в непроходиые болота, не замерзавшие в самые лютые морозы. Всех фашистов, кроме одного (он и рассказал о подвиге юного пионера), засосала трясина.

Кончилась война. Возвратился домой отец Тихона, из фашистской неволи вернулась мать, а из трех братьев Тихона остался в живых только один Павел.

Мы не знаем последних мгновений жизни Тихона Барана, но память о юном герое должна жить в вечной памяти народной. Заметим к месту, что со времен первого царя династии Романовых Михаила Федоровича все жители деревни, в которой жил Сусанин пользовались полной свободой ото всех налогов, а дела их деревни в последствии рассматривались как государственные. Жалованной грамотой от 30 ноября 1619 года говорилось, что Богдан Сабинин «за службу, и за кровь, и за терпение тестя его Ивана Сусанина получает в вечное пользование землю. Далее указывалось, что владеть этой землею «ему, и детям, и внучатам, и правнучатам вовеки неподвижно».

Образ Ивана Сусанина запечатлен в музыке (по мотивам его подвига создана опера «За Царя»), в названии улиц, сел, его образ запечатлен в Новгороде в памятнике «Тысячелетие России». В советское время осенью 1967 года в Костроме открыт ему памятник. В 1970 году решением Костромского облисполкома было взято под охрану государства Сусанино-Юсуповское болото, где, по преданию, совершил свой бессмертный подвиг Иван Сусанин. Его имя вносится во все энциклопедии и энциклопедические словари.

Как же увековечено имя пионера-героя Тихона Барана? Только в 1967 году на доме, в котором родился и жил герой, установлена мемориальная доска, но он не «заслужил» права быть внесенным в энциклопедические издания.

Во всех концентрационных лагерях существовало подполье, которое возглавляли коммунисты. Активное участие в нем принимали дети. По страшно субъективным причинам эта страница истории Великой Отечественной войны фактически не изучена. Со временем мы подробнее рассмотрим эту тему, а сейчас ограничусь одним примером. Благодаря настойчивости писателя Сергея Смирнова воскрес из небытия Федор Полетаев, которому впоследствии было присвоено звания героя Советского Союза. Но Федор Полетаев не единственный славный герой. Такая же яркая биография у подростка Киселева Алексея Кирилловича, который родился в 1927 году в д. Старый Стан Милославичского сельсовета Климовичского района Могилевской области. В 1943 году был вывезен оккупантами. С помощью итальянских патриотов сумел бежать из лагеря и стал бойцом Гарибальдийской партизанской бригады «Маттеотти», прославил Родину далеко за пределами страны.

В октябре 1944 года, когда отряд партизан выбил немцев из местечка Кастеляуче, Киселев, находясь на посту с товарищем на подъездных путях, заметив приближение пехоты противника силами до взвода, принял решение не поднимать тревоги, чтоб не спугнуть противника. Вдвоем решили дать бой из автоматов с ближней дистанции. Внезапный огонь произвел переполох и фашисты бежали. На поле боя осталось восемь трупов. А через несколько дней в бое у Капуньяно, недалеко от г. Поретти, Киселев погиб.

Благодарные итальянцы на месте гибели советского патриота-подростка воздвигли в его честь памятник. Но я что-то не припомню, чтобы белорусское посольство в Италии, делегации школьников, которые ежегодно проходят там оздоровление, когда-нибудь возлагали венки.

Не увековечена память героя и на родине. Попытался я разыскать по Интернету какие-либо сведения о Киселеве, но безрезультатно.

По правде говоря, дети уходили от войны, дети – великие гуманисты, но когда на их глазах совершается зло – они готовы идти в бой за правду. Когда же на их глазах истязают родителей и других близких людей – нет силы, которая бы остановила детей от жажды мести врагу.

Как утверждают очевидцы, чтобы не давать геббелевской пропаганде лишний повод, был дан приказ – не афишировать борьбу детей против фашистов. Возможно, этим объясняется, что в военной фототеке большинство снимков с изображением детей безымянные, да и с награждениями не баловали, если только их подвиг не получал широкую общественную огласку, как это было с подвигом Голикова Леонида.

Общепризнанно считается, что только четыре подростка получили звание Героя Советского Союза:

1. Котик Валентин Александрович (11.02.30 – 17.02.44) . Звание Героя присвоено 27.06.58 года и в этом большая заслуга руководителя партизанского движения на Украине В.А.Богемы.
2. Казей Марат Тимофеевич (29.10.29 – 11.5.44). Герой с 8.05.65 года. На средства, собранные пионерами Белоруссии, ему в Минске в 1958 году открыт памятник.
3. Голиков Леонид Александрович (17.06.26 – 24.0143). Герой с 2.04.44 года.
4. Портнова Зинаида Мартыновна (20.02.26 – янв. 44). Герой с 1.07.58 года.
Но странно, что Олег Кошевой, который на год моложе Портновой не является героем подростком.

Мною установлено, что более 50 подростков удостоены этого высокого звания, и этот список неполный.

О каждом из героев можно приводить многочисленные невыдуманные легенды, но, чтобы не увеличивать объема статьи, ограничимся рассказом об одном из них – гомельчанине Борисе Царикове.

Отец сразу ушел в ополчение и его дальнейшая судьба для семьи была неизвестной. Ходил слух, что он погиб, Борис долго разыскивал его среди погибших ополченцев. За это время мать с дочерью в первые дни оккупации города попали в облаву и не вернулись домой. В их квартире поселился фашист, который начал распоряжаться родным им имуществом. Борис не мог терпеть наглости фашиста и ушел в деревню к дедушке-кузнецу Прохору, который был связан с партизанами, изготавливал и ремонтировал им оружие. Но и там фашисты притесняли население. Налетели каратели и стали всех жителей выгонять из домов. Дедушка Прохор отказался покидать кузнецу и был расстрелян на глазах подростка. Возмущенный Борис схватил молот и убил фашиста. Воспользовавшись растерянностью фашистов, сумел убежать. Благо, кузница располагалась в зарослях кустарника. Возвращаться в деревню стало опасно, начал искать партизанские отряды. После месячных скитаний с декабря месяца 1941 года стал партизанским разведчиком. Его находчивость и смелость в добывании важнейших сведений о противнике поражала даже опытных партизан. Во время одной из разведок расположения немецких укреплений был опознан провокатором, но стойко перенес все истязания, не выдал военной тайны. Сумел бежать, когда подпольщиков везли на расстрел. Позже стал подрывником, пустил под откос состав с 71 тяжелым танком, который направлялся к Сталинграду. За этот подвиг был награжден орденом Красного Знамени, который юному герою пожелал вручить сам М.И.Калинин. Самолетом в октябре 1942 года был перевезен через линию фронта и доставлен в Москву. Командование хотело оставить Бориса в Москве, но он настоял, чтобы его направили на фронт.

При освобождении родной Белоруссии 15 октября 1943 года вместе с группой разведчиков около Лоева переправился через Днепр, водрузил на правом берегу красное знамя. Несколько раз поднимал личным примером бойцов в атаку. В этот день ему пришлось 7 раз переправляться через холодные воды Днепра, чтобы своевременно доставить командованию важные оперативные сведения. Погиб от пули немецкого снайпера.

За форсирование Днепра более 2 тысяч воинов были удостоены звания Героя, а на Поклонной горе рассказывают, как пример, о Борисе Царикове. Сведения о большинстве юных героев отсутствуют и в БСЭ, и в энциклопедическом справочнике “Великая Отечественная война 1941-1945 г.г.” и в недавно изданной Военной энциклопедии Беларуси». Подростки рвались на фронт и с этой целью приписывали себе возраст. По этой причине, например, у могилевчанина Леонида Лорченко дата рождения в белорусских источниках одна, в российских – другая, а на обелиске – третья.

А сколько юных защитников не дождались заслуженной награды.

Окончилась война, мужчины просто вписались в её ритм. А женщины? Им труднее было устроить личную жизнь по многим причинам, они известны. Не случайно, вручая женщинам высокие награды, Михаил Иванович Калинин отечески просил их не бравировать своими наградами – мужчины вас не поймут.

Война коверкает женскую сущность, но ещё в большей степени психически травмирует детей, особенно прошедших через концлагерь. Взрослых вывозили в Германию в качестве дешёвой рабочей силы. Почему дети оказались в концлагерях?

Прежде всего за то, что мы практически все арестовывались семьями при проведении жесточайших карательных операций против партизан и жителей деревень, поддерживающих партизан.

За то, что мы и наши родители, рискуя собой и детьми, добровольно кормили и одевали партизан, оберегали их от внезапных нападений, были их тылом, лазаретом и резервом, глазами и ушами.

За то, что во время блокад, длившихся порой месяцами, мы вместе с партизанами в лесах и болотах делили тяжесть окружения: в нас стреляли, нас бомбили, нас сжигали живьем, травили собаками.

За то, что из-за нашей активной позиции сопротивления Германия объявила нас военными преступниками. Нас, захваченных в лесах или сожженных деревнях, каратели уничтожали на месте или сажали в каторжные тюрьмы, как партизан и подпольщиков, или как заложников, членов семей партизан, где мучили голодом, холодом и болезнями, отправляли в лагеря уничтожения. Даже в лагерях Освенцима нам была выделена “супер зона”, обозначенная “Дети бандитов” (т.е. партизан). Такая же участь постигала арестованных детей комиссаров и красных командиров. В тюрьмах и лагерях мы перенесли тяжелые болезни, во всех концлагерях у детей брали кровь, в том числе и у грудных младенцев, над нами проводились изуверские медицинские эксперименты.

За то, что в безвыходных для взрослых положениях, когда требовалось восстановить связь с провалившейся подпольной группой, провести опасную разведку, передать важные сведения партизанам и от партизан, эту работу выполняли дети.

За то, что когда для фашистов раскрылись масштабы участие детей в сопротивлении, был отдан приказ на их тотальное уничтожение.

Мы все вышли дистрофиками с поврежденной психикой. Когда нас, поголовно живых трупов, начали освобождать из концлагерей, то даже бывалые воины, адаптированные к смертям и страданиям, при виде нас теряли сознание.

При возвращении на Родину при пересечении границы нас не посчитали необходимым внести в списки, а считали как скот, по головам, по этой причине многие не могут получить необходимые документы. Малолетних узников считали в чем-то виноватыми, мы находились под подозрением, как будто мы добровольно остались на оккупированной территории, добровольно поехали в Германию, пошли в концлагеря, нам был закрыть доступ к получению престижных профессий и запрещено проживание в крупных городах. Российское руководство повинилось перед Венгрией, несколько раз перед Польшей. Почему же оно не повинилось перед своими узниками?

«Синдром малолетнего узника» не введён в научный медицинский оборот. Он не изучен. Чтобы представить его масштабы и последствия, приведу страшный, но более слабый «синдром детей-блокадников». Он подробно описан узбекскими очевидцами и его изучением занимался Ленинградский НИИ травматологии.

В конце 1941 года после длительных остановок на переездах, нередко под бомбёжками, прибыли в Ташкент дети Ленинграда, голодные, больные, измождённые долгой дорогой. «В теплушке без нар, без отопления вповалку лежали шестьдесят малышей. По серым, сморщенным лицам, по вялым движениям, трудно было определить их возраст – маленькие старички. Они не сдвинулись с места, не шелохнулись, когда со скрипом отодвинулась дверь… В вагон вошла одна из встречавших эшелон. На её предложение: Вставайте, выходите!» - никто не шелохнулся. Сопровождавшая детей женщина, сказала: «Вы им хлеб покажите.» Пришлось воспользоваться советом; «Кто хочет есть, выходите.». Но и после этого не все дети вышли.»

Нас же, малолетних узников, в подобных ситуациях, описанной выше, упрекали. И это не преувеличение. В связи с этим приведу один поразительный факт. Свой снимок «Узники фашизма», который к настоящему времени известен в различных уголках земного шара, советский военный корреспондент Галина Санько сделала летом 1944 года уже после освобождения столицы Карелии Петрозаводска, увидев за колючей проволокой на одной из городских окраин группу поразивших ее советских людей. Чем же привлекли Санько дети, запечатленные ею на снимке? Как она объясняла значительно позже, что уже несколько дней как город освобожден, но ее поразили безмолвно стоящие у столба с колючей проволокой группа детей, безучастных, отрешенных. Она пыталась заговорить с ними. Но они упорно молчали. Оказывается, детьми никто не занимался, они предоставлены сами себе. Деваться некуда и дети продолжали жить в тех же грязных вонючих бараках, в которых жили при финнах.

Какая вакханалия поднялась, хотя Санько и не скрывала дату производства снимка. В каких только смертных грехах ее не обвиняли. Что она, мол, выступила не в роли хроникера, а в роли режиссера: «организовала детей», «разместила их в кадре» и – получила сюжет на заданную тему.

Этот снимок был опубликован в части тиража газеты «Труд» в сорок четвертом, но был снят с полосы во время печатания номера газеты по настоянию членов ночной дежурной бригады исключительно «по идеологическим соображениям». С такой мотивировкой автору снимка легко было «загреметь под фанфары».

На редакционной летучке Галине Санько вменяли в вину «непростительное провороненное освобождение города», «попытку извратить историческую правду о войне», «стремление приписать нашей молодежи (какая на снимке молодежь, хорошо видно, дети, ходящие под стол пешком) такие черты характера как душевная аморфность и дряблость воли», и т.д. и т.п.

Выступавшие спрашивали: «А почему запечатленные на снимке советские дети – маленькие, худенькие, несчастные, оборванные, - выглядят столь обреченно? Где несокрушимая вера в победу, в завтрашний день, в силу и мощь Красной Армии? Где испепеляющая ненависть к оккупантам, в борьбе с которыми по призыву товарища Сталина, наряду со взрослыми, участвуют тысячи пионеров и школьников? Каковы причины, побудившие автора скрыть, будто снимок сделан не до, а после освобождения города? И что в конце концов символизируют или должны символизировать наши ребята за колючей проволокой?»

Галину Сенько удалось спасти от расправы лишь благодаря заступничеству влиятельных журналистов «Огонька» и «Литературной газеты», но снимок пролежал в архиве 22 года. И только в 1966 году он был опубликован в ряде изданий и получил признание на Международной фотовыставке, которая состоялась в этом же году в Москве (после закрытие выставка экспонировалась в Минске, где я имел возможность с ней познакомиться).

Изъятие фотографии «Узники фашизма» стало синонимом «изъятия» из нашей жизни проблем бывших узников фашизма. По аналогичной причине не придавались общественной огласке страшные зверства в концлагерях Прибалтики.

Приведенные выше факты только частица той атмосферы недоверия и подозрительности, с которой встретились малолетние узники при возвращении на родину. Только что закончилась война и на одном из Пленумов ЦК КПБ обсуждался доклад Цинавы, в котором он сообщал, что свыше 80% узников заражены прогерманскими настроениями. Как со всяким «заражением», нам стали «голову ставить на место».

Такие соображения так прочно вошли в общественное сознание, что с их отголосками мы встречаемся еще и сейчас.

Набирающая обороты кампания приуменьшения трагедии жертв войны, и в первую очередь, малолетних узников только способствуют принижению степени преступления фашистской Германии. Именно существование малолетних узников фашизма, их активная позиция по обнародованию злодеяний фашизма препятствует поставить в один ряд Советский Союз и фашистскую Германию, Сталина и Гитлера. Если же нет малолетних узников – нет и проблем. Этим целям служит реабилитация фашистских прислужников в Прибалтике и на Украине, пересмотр статуса концентрационных лагерей (о чем наша организация малолетних узников в свое время предупреждала правительственные структуры), когда, например, самый изуверский концлагерь на территории бывшего СССР Саласпилс, оказывается, был всего-навсего воспитательно-трудовым лагерем. Может быть, от имени правительства следовало бы предъявить иск к странам Прибалтики за такое “воспитание” малолетних детей, чтобы им было неповадно вмешиваться в наши внутренние дела. В Витебской области проживает много узников концлагеря Алитус, которых советские войска помешали уничтожить, да и Хатынь на совести прибалтийских головорезов.

Может возникнуть вопрос – Что этим узникам надо, им Германия помогает? Нам уже ничего не надо, но в последнюю дорогу ушли и уходят узники с тяжёлым чувством. Мы просим: «Люди услышьте нас, не за себя просим. Терроризм, крупные техногенные катастрофы стали повседневной реальностью, в них получают тяжелые психические травмы дети, последствия которых будут сказываться всю жизнь. Это особая категория, которая требует особого медицинского сопровождения, опыт которого можно было почерпнуть, изучая нас. Мы об этом постоянно просим. Наш голос – глас вопиющего в пустыне. Пошли по другому пути. Через два-три года трагедии забывают. Их заслоняют новые трагедии. Кто уже помнит, кроме родственников погибших и искалеченных, трагедию в Краснопольской школе. Через пару лет мало кто вспомнит и трагедию в минском метро. И это не просто слова. Если бы к нам прислушались, то можно было бы спасти многих афганцев.

Наше обращение к мировой общественности по этой проблеме не получило распространение. Кстати, оно было принято в Могилёве.

Нас, малолетних узников, возмущает набирающая кампания клеветы на наших национальных героев. Не имея времени, остановлюсь на одном имени – Елене Мазаник. Её порочили постоянно при жизни, расстроили семейную жизнь, к этому были подключены и внешние силы. Когда она умерла в 1996 году, в газете «Звязда» был опубликован сухой некролог без фотографии. Мной был просмотрен полностью комплект газеты за этот год. Все остальные некрологи были с фотографиями. Клеветники не успокоились и после смерти Мазаник. В столетний её юбилей по ОНТ мусолили, что она была любовницей адъютанта Кубе, через год – что уже любовница Кубе. Теперь же снимается новый сериал про убийство Кубе, в котором девушки подпольщицы, которых играют Заворотнюк – Мазаник и Машкова – Осипова, не поделили мужчину. И снимается этот сериал совместно украинско-российской кинокомпанией Star Mеdia и «Беларусьфиль». И это не первый такого рода фильм, снятый на нашей киностудии. Раньше уже появились «Франц+Полина» и «Враги». В последнем, как сказано в правительственной газете «Республика» от 26 июня 2008 года, что «В небольшой белорусской деревеньке расположился полк немецких солдат. Они все расположились по избам местных жителей. Две враждующие стороны учатся понимать друг друга, находить компромиссы, начинают видеть в своём враге человека, способного чувствовать, переживать, любить». Этот фильм является подлой клеветой на белорусских женщин, которые они якобы приняли фашистов в свои семьи на правах сожителей.

Хотелось бы, чтобы ветеранские организации, к мнению которых прислушиваются, считали своей первоочередной задачей оборону памяти защитников Отечества.

Великая Отечественная война закончилась для взрослых, но не подростков. Они по-прежнему «воевали», готовились к новым сражениям, устраивали настоящие бои. Сколько мальчишек подорвалось на разминировании боеприпасов, которые хранит земля до сих пор. Младшие дети завидовали старшим, сожалели, что война рано окончилась, что не успели они подрасти, чтобы поддать фашистам жару.

Был и еще один фронт борьбы детей. С 1947 года в Советском Союзе была отменена смертная казнь и по амнистии стали выходить на свободу некоторая категория предателей. Вернулся и в нашу деревню один из них, вина которого или не была доказана, или по другим причинам, по мнению взрослых. Взрослые посудачили-посудачили, да притихли, сторонясь его. Иного мнения были дети. Они вынесли предателю смертный приговор, нет, не физический - моральный. Было принято решение, что при появлении предателя на улице, каждый подросток, повстречавшийся с ним, должен идти за ним вслед и громко называть замученных по вине предателей жителей деревни. Укрылся предатель за стенами дома, но и там его достали, стены же звукопроницаемы. Да были еще и другие средства наследия войны, чтобы напомнить ему о недалекой истории. Недолго промаялся предатель.

Сожалею ли я сейчас, что был участником этих событий? - Нет, и не только из-за собственной судьбы.

Наша деревня расположена на берегу речки Проня, на которой на 9 месяцев застопорился фронт, но это не означает, что не происходило боевых сражений. Происходили, да еще какие. (И эта страница истории пока не прочитана). Только в сводках Совинформбюро они проходили под рубрикой «Шли бои местного значения». По этой причине ни одной семьи война не пощадила. Например, в нашем классе учились две девочки -близнецы, которых воспитывала тетя. Вот кто спасся от уничтожения из их многочисленного рода.

По деревенским обычаям родители, да и не только они, наказывают детей за неуважительное отношение их к чужим взрослым. В данном случае дети не получали ни одобрения, ни единого замечания.

Война – тяжелая работа, которую не каждый мужчина может осилить. Иностранных корреспондентов поразила особая стать женщин фронтовичек. Американский журналист Браун Джеймс выпустил книгу фронтовых репортажей «сражающаяся Россия», одну из глав которой озаглавил «Русские женщины».

По свидетельству журналиста, в Советском Союзе с особым вниманием подходили к отбору женщин, которых разрешалось посылать на фронт. Желающих попасть туда было очень много, но призывали меньше, чем поступало заявлений. Как правило, в военкоматах девушкам советовали вместо этого работать на предприятиях оборонного значения, предупреждая, что армейская жизнь очень тяжела. Но, даже несмотря на такую предусмотрительность, случались и ошибки, и девушек иногда отсылали домой в тыл, поскольку их нервная система не выдерживала напряжения на фронте. Но такие случаи были единичны.

Самопожертвенность женщин было безграничной. Уже упоминаемый нами корреспондент Эрскин Колдуэлл, как характерное явление партизанской войны, описывает подвиг женщин.

«Много слышал я партизанских рассказов, но, пожалуй, самый характерный эпизод партизанской войны, этого нового для меня явления, поведала мне одна женщина. Ей было за сорок, муж работал начальником железнодорожной станции. Когда в их городок вошли немцы и обнаружили, что все составы и паровозы взорваны или сожжены, мужа повесили.

После этого женщина с двумя детьми ушла в лес. Там они жили несколько дней, пока не набрели на других женщин с детьми, тоже скрывавшихся в лесу. Детей под присмотром старших дочерей и бабушек отправили пробиваться на восток к своим. Оставшиеся в лесу женщины, в том числе вдова начальника станции, подождав с неделю, пока, по их подсчетам, дети доберутся до своих, однажды ночью нагрянули в ближайшую занятую фашистами деревню. Перебили часовых, подожгли дома и перестреляли немцев. Потом женщины двинулись по оккупированной территории на восток, перешли фронт и в тылу у своих, в деревушке, отыскали детей.»

Женщина – воин, женщина – защитница, этот феномен довольно подробно исследован, отражен в мемуарной и художественной литературе. Хотел бы обратить внимание на оказавшийся несколько в тени духовный подвиг женщин на войне, присущий только им, женщинам. Они с первого дня войны своим женским христианским сердцем почувствовали масштабность трагедии страны, когда личное отступило на задний план. И в этой ипостаси в своем подвиге женщины поднялись до невиданных высот. Казалось, отступая, мужчины – защитники оставляют их на мучения, страдания (о зверствах фашистов были наслышаны, а если кто-то сомневался, то быстро убедился воочию), лишения. Что все заботы о детях, сбережения семьи лягут на их плечи.

И в этой трагической атмосфере каждый воин для женщины стал родным сыном. Она его встречала словами: «А сыночек ты мой! Где-то и мое дитятко может быть так мучается.» Через повстречавшегося солдата, заботясь о нем, она устанавливала духовный контакт со своей кровинкой, своим суженным. И никакие угрозы фашистов не могли остановить женщин в своем материнском подвиге.

Отступавшие солдаты ожидали, что их будут ругать, упрекать, возмущаться, что не сдержали свое обещание по защите народа.

Вот этот духовный подвиг женщин с первого дня войны вдохновил фронтового поэта Константина Симонова на проникновенное стихотворение, которое он посвятил Алексею Суркову (это стихотворение –документальное описание событий, очевидцем которых стал поэт в июне-июле 1941 в Белоруссии. Подтверждение тому – дневниковые записи)

А. Суркову
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,
Как шли бесконечные, злые дожди,
Как кринки несли нам усталые женщины,
Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,
Как вслед нам шептали: — Господь вас спаси! —
И снова себя называли солдатками,
Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,
Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,
Крестом своих рук ограждая живых,
Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся
За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою
Дорожной тоской от села до села,
Со вдовьей слезою и с песнею женскою
Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,
По мертвому плачущий девичий крик,
Седая старуха в салопчике плисовом,
Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?
Но, горе поняв своим бабьим чутьем,
Ты помнишь, старуха сказала: — Родимые,
Покуда идите, мы вас подождем.

"Мы вас подождем!" — говорили нам пажити.
"Мы вас подождем!" — говорили леса.
Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,
Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.

Константин Симонов.
1941

Жаль, что в нынешних переизданиях лирики К.Симонова не указывают точную дату и место событий, послужившие основой написания стихотворения-баллады. Теперь указывают только год, что затушевывает чувства, пережитые К.Симоновым. И только из опубликованых дневников писателя можно восстановить картину, что описанные события происходили 6 июля 1941 года, Могилевское шоссе.

Соответственно, и солдаты, партизаны к незнакомым и знакомым старшим обращались ласково: «Отец! Мать!» И такое обращение к старшим в сельской местности просуществовало до середины шестидесятых прошлого века. Оставшись одна и за мать, и отца женщина всю свою женскую, материнскую любовь перенесла на детей. Сберечь их – для нее стало лучшим подарком для мужа, которого она ждала, а некоторые ждут еще и теперь, проводя свое одиночество в холодной постели.

Об этом хорошо сказал другой фронтовой поэт, Александр Твардовский:

Да, друзья, любовь жены,-
Кто не знал, - проверьте,-
На войне сильней войны
И, быть может, смерти.

Появившиеся сыновья военной поры получали имена только отцов. Этим и объясняется обилие пожилых Иванов Ивановичей, Николаев Николаевичей и т.д.

Женщина и война, дети на войне. Это не совместимые понятия, противоестественные. Женщина, природой предназначенная давать новую жизнь, вынуждена была стать убийцей, пусть и врага. Не каждая мужская психика это выдерживала.

К примеру. По заданию Геринга был сконструирован специальный самолёт, на котором бы лётчики могли бы совершать таран – ни один немецкий лётчик тарана не смог совершить, ни один немецкий вояка не закрыл своим телом амбразуру. Советские женщины всё смогли. Нет ни одного вида подвига мужчин, который бы не совершили женщины. Женщине труднее совершить подвиг, чем мужчине, который по природе защитник. Да и бытовые условия на войне, особенно в партизанских отрядах, не рассчитаны на женщин. Но оценён ли по достоинству подвиг женщин? Когда дело доходило до наград, которыми распоряжались мужчины, женщин не особенно миловали.

Приведём несколько примеров. Римма Ивановна Шершнёва - единственная женщина, вернее подросток, которая в 17-летнем возрасте закрыла своим телом амбразуру 24 ноября 1942 года. Она родилась в Добруше Гомельской области. О ее подвиге, совершённом на белорусской земле, сообщало Совинформбюро 5 декабря 1942 года (А.Матросов свой подвиг совершил 2 февраля 1943 г). Посмертно награждена орденом Красного Знамени.

Людмила Павличенко – самая результативная женщина снайпер. Она убила 309 немцев, в том числе 36 снайперов. Была тяжело ранена, долго лечилась, её комиссовали в начале 1942, а Героя присвоили только 25 октября 1943 года. И мне кажется больше за дипломатическую миссию.

Мы знаем про Чкалова, покорившего не только Северный полюс, но и сердца американцев, мы знаем Гагарина, покорившего не только космос, но и своей неотразимой улыбкой покорил сердца людей всех сословий, даже рафинированных королев.

Но мало кто знает об ошеломляющем успехе Людмилы Павличенко на дипломатическом поприще. В июне месяце 1942 года в составе делегации она отправилась в США. Была принята самим Президентом. Впечатление было таким, что жена Президента Эленора предложила ей совершить вместе поездку по Америке. И вот ганстерский город Чикаго. «Джентельмены, - разнесся над многотысячной толпой собравшихся её звонкий голос. – Мне 25 лет, я успела уничтожить 309 фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентельмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной.» В Америке развернулась широкая кампания сбора средств в Фонд помощи Советского Союза.

Единственная женщина-иностранка Герой Советского Союза Кживень Анеля Тадеушна подростком совершила свой подвиг при освобождении Могилёвской земли у д. Ленино Горецкого района. Да какая она иностранка. По национальности она полька, но родилась в Тернопольской области.

Всего женщин героев 90 из почти 12 тысяч, причём многие из них награждены в послевоенное время благодаря настойчивости сослуживцев и поддержке местного партийного руководства. В Беларуси Козлов В.И. и его команда заняли противоположную позицию, сопротивление которой преодолеть не смог даже Мазуров К.Т.. Только при Машерове П.М. большая группа женщин и детей были удостоены высокого звания, и он многое сделал для увековечивания памяти о войне. После его трагической гибели новое руководство республики работу в данной области запретила. Мы гордимся сегодня брендами «Хатынь», «Курган Славы», «Брестская крепость», забывая назвать инициатора строительства этих мемориалов.

Мне представляется, что духовный подвиг женщин должен быть увековечен в бронзе. И такой памятник обязан появиться в Беларуси-партизанке. Не только потому, что заботы о партизанском тыле легли, в основном, на плечи женщин, что в процентом отношении больше всего пострадали женщины Беларуси, что в бессилии в борьбе с партизанами фашисты свою злобу возмещали на мирном населении, большую часть которого составляли женщины и дети.

Фашисты бомбили партизанские деревни-базы, применяли артиллерию и танки, сжигали деревни вместе с населением. И это вооружение, предназначенное для фронта, обрушивалось на головы безоружного населения.

Достойны ли масштабы нашей памяти подвигу женщин и детей?
Эта статья была подготовлена в 2009 году, напечатана в белорусской прессе, вручена тогдашним руководителям Белорусского республиканского союза женщин, Белорусского республиканского совета ветеранов. Им дополнительно было передано моё виденье предполагаемого памятника и места его сооружения. Все мои попытки оказались тщетны.

Может быть в России моя идея найдёт отклик?

электронный адрес автора: vanmart@tut.by