Россия – Китай: сближение продолжается Аналитика

« Назад

28.06.2016 14:38

Россия – Китай: сближение продолжается

Визит В. Путина в КНР был, по оценкам китайской прессы, «коротким и результативным». В центре внимания руководства двух стран находились на сей раз торгово-экономические отношения, хотя, разумеется, российско-китайские встречи в верхах всегда имеют и геополитическое значение.

Озабоченность обоих лидеров экономическими вопросами понять нетрудно. Начавшееся во второй половине 2014 года снижение мировых цен на сырьё и особенно топливо привели к сокращению мировой торговли в 2015 году – если считать её по стоимости и в долларах США, то есть обычным образом. Сокращение составило около 13%. Правда, эксперты ВТО теперь предпочитают выносить на первый план своих публикаций подсчёты физического объема мировой торговли товарами, в которой, по их мнению, в 2015 г. продолжился «вялый рост». Однако и этот рост сменился падением физического объёма торговли в первом квартале 2016 г. Сократилась в 2015 г. и мировая торговля услугами (на 6.4%), что, конечно, несколько снижает доверие к слову «рост».

«Кризис-рост» в мировой торговле коснулся всех её участников, особенно болезненно отразившись на странах, экспортирующих топливо и сырьё. Доля России в мировом экспорте снизилась до 2.1% (с 2.6% в 2014 г.), а в мировом импорте - до 1.2% (1.6%). Оборот торговли товарами сократился на треть, услугами – на 27%.

В противоположность России Китай в 2015 г. продолжил наращивать своё присутствие на внешних рынках. Его доля в мировом экспорте увеличилась до 13.6% (12.3% в 2014 г.). Доля КНР в мировом импорте товаров сократилась до 10% (с 10.3%), однако КНР превратилась в лидера по динамике импорта услуг (прирост составил почти 15%).

Падение китайско-российской торговли в 2015 г. оказалось менее глубоким, чем сокращение российской внешней торговли в целом. В результате роль Китая как торгового партнёра России возросла, а аналогичная роль РФ для КНР уменьшилась (в цифрах это теперь около 1.5% по китайскому экспорту и 2% по импорту). Такие показатели примерно соответствуют нынешним долям России в мировом импорте и экспорте.

Нужно ли форсировать торговые обмены, выводя их на уровень когда-то задекларированных круглых показателей, «подтягивая» к высокому уровню отношений на политическом уровне или неизменно бездонному потенциалу? Не уверен.

Во-первых, как показывают данные статистики за первые месяцы 2016 г., тенденция к восстановлению количественных показателей российско-китайской торговли уже наметилась. Так, на фоне сокращения вывоза КНР на 7.6% в январе-апреле, экспорт в РФ увеличился на 4.4%. Импорт Китая в целом упал на 12.8%, а ввоз из России сократился лишь на 2.8%.

Во-вторых, есть и некоторые отрадные сдвиги в структуре торговли: китайские потребители, например, явно почувствовали вкус к российским пищевым товарам. Удельный вес этой продукции в российском вывозе на перспективный рынок в первом квартале 2016 г. увеличился до 7.4%, поставки превысили полмиллиарда долларов. Увеличилась и доля машин и оборудования в российском экспорте: с 2% в 2015 г. до 4% в первом квартале 2016 г.

В-третьих, многочисленные форматы двусторонних контактов, возникшие в ходе поворота России на Восток, могут дать практические результаты уже в близком будущем.

Наконец, пора начать различать экстенсивный и интенсивный рост внешней торговли, вслед за китайскими коллегами задуматься над тем, чтобы ограничить вывоз наиболее эффективной продукции и не отказываться от замещения импорта, менее архаичные названия которого – инсорсинг, решоринг – уже давно моде в развитых странах.

Значение внешней торговли для экономического роста в России традиционно переоценивается. Если же говорить о диверсификации ввоза (к которому у нас часто ошибочно сводят замещение импорта), в том числе оборудования и технологий, то здесь, наоборот, есть недооценка нынешних и будущих возможностей КНР.

Замечу, что, в отличие от многих других стран, Китай упорно двигается к созданию сравнительно независимой техно-промышленной структуры, продолжает снижать закупки зарубежного оборудования (его импорт из ЕС в 2015 г. сократился на 15%), уменьшать участие в глобальных цепочках добавленной стоимости и т.п.

Нередко слышны сетования на недостаточную инвестиционную активность Китая в России. Они не вполне справедливы.

По состоянию на конец 2015 г. Россия накопила около 9 млрд. долл. прямых инвестиций из Китая, за год их приток составил 560 млн. долл. – на 6.7% меньше, чем в предыдущем году. Россияне инвестировали в КНР 13 млн. долл. (-8.0%), доведя накопленный объем почти до 950 млн. долл.

Китайские прямые инвестиции в Россию (около 1% от их общего объёма, включающего Гонконг в качестве крупнейшего реципиента), таким образом, пока вполне сопоставимы с капиталовложениями в другие страны, как крупные сырьевые, так и промышленно развитые. Лишь США, Австралия и Британия значительно превосходят РФ по объему привлеченных из КНР прямых инвестиций.

Перспективы роста китайских инвестиций в РФ есть. Дело в том, что в последние годы происходит структурная и институциональная перестройка экспорта капитала из КНР. Среди инвесторов растущую роль играет частный сектор (свыше 40% против 10% в 2010 г.), а зарубежные топливно-сырьевые ресурсы теряют привлекательность. Подавляющая часть зарубежных капиталовложений осуществляется теперь путем слияний и поглощений, китайцы особенно активны в приобретении компаний, располагающих современными технологиями, известными брендами, информационными услугами. Популярны вложения в недвижимость, приобретение сельскохозяйственных земель и т.п. В России им зачастую просто нечего предложить.

Некоторые основания для оптимизма дают мегапроект «пояса и пути» и его смычка с ЕАЭС, которые, впрочем, пока не нашли в России адекватной информационно-политической поддержки. В рамках этого мегапроекта уже заметна повышенная активность китайских инвесторов в Поволжье – особенно там, где местная бизнес-среда благоприятна для промышленников.

В китайской печати достаточно авторитетных высказываний по поводу заинтересованности Китая в усилении России, необходимости ей помогать в нынешних непростых условиях. И представляется, что возобновление экономического роста является единственно важной предпосылкой привлечения серьёзного интереса со стороны китайских инвесторов. Однако здесь пока царит полная неопределённость. Увы, приходится говорить и об отсутствии стратегической линии в экономических отношениях с КНР. Возможно, настало время вместе с китайскими коллегами выявить и обсудить пути выхода из этой ситуации.

Фонд Стратегической Культуры

На рубеже 20-30-х годов XX века в СССР наступило, по словам И.В. Сталина, время «великого перелома», которое предполагало ускоренное решение двух стратегических задач: создание в СССР современной промышленности (индустриализация), способной обеспечить победу в предстоящей мировой войне и крупного товарного сельского хозяйства (сплошная коллективизация).

24.06.25

Андрей Геращенко Директива №12 – важный шаг в развитии идеологии белорусского государства. Часть 2

В год 80-летия Победы в Великой Отечественной войне важно было закрепить значение подвига белорусского народа, напомнить о его страшных жертвах и героизме. В Директиве №12 по этому поводу сказано: «Цементирующей же основой современного белорусского общества выступает память о всенародном сопротивлении нацизму и героическом подвиге белорусского народа в годы Великой Отечественной войны».

24.06.25

Лев Криштапович, доктор философских наук. Израиль как фактотум США

«Сделать Америку снова великой» - таково политическое кредо Трампа. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Грустно то, что подобная, явная, очевидная, вопиющая нелепость, насмешка над фактами, над всей историей американской политики может вообще находить слушателей в современном мире. Это доказывает все еще громаднейшую распространенность лицемерия и лжи трампизма, который пытается предстать в образе международного миротворца.

24.06.25

Николай Сергеев. Белоруссия в преддверии Великой Отечественной. Два пути советской государственности. Часть 5

В перестроечное и постсоветское время принято было утверждать, что дело «Саюза вызвалення Беларусi» было сфабриковано органами ОГПУ БССР против «национально-демократической интеллигенции». Однако подобные утверждения довольно далеки от реального положения дел и не способствуют объективной оценке обстановки, т.к. фигуранты «дела СВБ» не были ни национальными, ни демократическими. Большинство из них были выходцами из польско-шляхетской среды или находились под её влиянием, видели своей целью дерусификацию белорусов и с воодушевлением под руководством ЦК КП(б)Б занимались в 1920-е годы принудительной белорусизацией/дерусификацией, намереваясь вынудить белорусов отказаться от своего русского начала.

Россия – Китай: сближение продолжается

Комментарии